Два рода экипажей тянутся от сгоревшего господарского дворца вверх и вниз но
И потому я ехал, рассматривая внимательно все, чем движущиеся оранжереи были наполнены.
День XLV
Cimmeriae tenebrae [511]
В пылкие, неопытные лета юноша горделиво воображает, что он создан разгадать тайну мироздания. «Много прошло времени от начала мира, – думает он, – может быть, еще более остается до конца его… Были великие люди, соединявшие в себе ум и чувства целых народов и целых столетий… они разгадали кое-что… Должен же родиться на свет гений, у которого зрение будет телескопическое, слух подобен фокусу эллиптическому, память велика, как
Таким образом рассуждая, молодой человек внезапно встречает небольшое существо, лет… но лета ничего не значат… нежное, чувствительное, полное жизни и красоты. Забыта высокая цель существования! С этого мгновения не тайну создания разгадывает юноша, а сердце чудной своей встречи. С каждым ударом пульса, с каждым словом, с каждым взглядом, шагом и вздохом она увеличивается в глазах и понятиях юноши до бесконечности и, наконец, обращается во
Ainsi parloit Enée, les larme aux yeux: cependant sa flotte voguoit а pleines voiles…[513]
Я не могу скрыть от вас, мои читательницы, что человеческое сердце имеет совершенное подобие с земным шаром. Так же, как и на Земле, на нем есть полюсы, а потому-то, разложив его по методе
Кажется мне, что это справедливо?
Глупо было бы думать в нынешнем веке, что
Может быть, спросят меня: что я видел в Копо?
Скучно было мне ездить одному, без
«Хорошо», – отвечал он. Но память его была уже потеряна в рядах экипажей. Долго еще ездили мы взад и вперед, как вдруг товарищ мой вскрикнул:
Commeun ver, qui devient chrysallide, aure-lie, nymphe, et enfin papillon.
Ет Swedenborg[516]
Точно так же… но… Время идет ни тише, ни скорее. Чувства, вспыхнув от радости, что встретили спокойствие и негу, оживленные новостию жизни ясской, вскоре пришли в обыкновенное свое положение. Опять отражались в них то временное довольствие, то беспокойная грусть. Все чего-то недоставало им; обманываясь желаниями, они видели одну только скуку в исполнении желаний. Однажды, отягченный думами, спустился я с террасы загородного сада Михайлаки Стурдзы [517] , обошел кругом пруд, перебрался по легкому мостику на островок, скрывавший акациями пасмурную беседку…
Amоге
…Che bella avventura! ehe vergogna! ehe ridicolo!… [518]
Δόζ μοί χαρτί κονσύι καί μελάνι [519]
Вообразите себе, друзья мои, что, засидевшись дома, вы вдруг подумаете: «Пройдусь для моциону», и велите седлать своего коня.
– Куда? – спрашивают вас.
– Так! – отвечаете вы.
Во время подобной прогулки вы
