Она сказала:
– До встречи, дорогой, – и стала ждать Флоренс Дьюк, спускавшуюся по лестнице.
Она видела ее только издали, когда приехала, и подумала, что было что-то странное с цветом ее лица. Флоренс вряд ли могла побледнеть, но тяжелый красный цвет ее щек отливал странным лиловатым оттенком. Сейчас на ней было надето что-то из ярко-красного шелка, обильно испещренное розовыми и зелеными пятнами. Это «что-то» было довольно узким и слишком коротким и видело лучшие Дни.
Они стали спускаться вместе, и Джейн окутало облако сильного острого запаха. Она как раз подумала, что предпочла бы запах парафина, когда Флоренс тихо спросила:
– Я нормально выгляжу?
Джейн посмотрела на тяжелые, неопрятные волосы, излишек косметики, платье, туфли с безвкусными пряжками и сказала единственное, что можно было сказать:
– О да.
Сама бы она не посчитала это убедительным, но Флоренс сочла такой ответ за должное. Она положила крупную грубую руку с ярко накрашенными ногтями на руку Джейн и сказала своим глубоким голосом все так же тихо:
– Со мной случилось нечто ужасное.
– Что именно? Я могу вам чем-то помочь? Флоренс покачала головой.
– Никто ничего не сможет сделать. Так всегда бывает, когда оказываешься в трудной ситуации. Ты сама попадаешь в нее и должна сама из нее выбираться – никто не сделает это за тебя. – Она стояла на верхней ступеньке и слегка покачивалась. – О боже, зачем я только приехала сюда!
Джейн подумала: «Она навеселе. Нескучная будет вечеринка».
Флоренс смотрела на нее с трагическим выражением на лице и покачивалась. Джейн резко сказала:
– Эти коктейли были слишком крепкими. Мы почувствуем себя лучше, когда поедим. Слышите, звонит гонг. Пойдемте и посмотрим, как готовит кузина Энни.
Столовая была напротив гостиной. Темные панели сантиметров на тридцать не доходили до потолка, который пересекали массивные балки. Над похожим на пещеру очагом поднимался вверх широкий кирпичный дымоход. На нем размещались разномастные трофеи: кремниевые ружья, штыки и тяжелые ножи с костяными ручками. В комнате стоял длинный стол, покрытый грубой льняной скатертью. Кто-то поставил на него высокую пивную кружку, наполненную вечнозелеными растениями. Что касается остального, то посуду можно было описать словами «с миру по нитке»: тут и там тяжелая серебряная вилка или ложка лежали посреди дешевых гальванизированных старых ножей с сильно сточенными лезвиями; тончайшие современные бокалы стояли вперемежку с полудюжиной старомодных стаканов. Стулья тоже были самые разнообразные: с тростниковыми сиденьями, виндзорские кресла, обычные кухонные стулья. Стол был накрыт на девять персон, а Джекоб Тавернер восседал во главе стола в старинном кресле с резными львиными головами. С центральной балки свисала лампа, создавая вокруг стола и собравшихся людей островок света.
Гости расселись за столом: Мэриан Торп-Эннингтон справа от Джекоба, а Флоренс Дьюк слева от него; Джеффри Тавернер за леди Мэриан, потом Джейн; Джереми напротив Джекоба на другом конце стола, Фредди Торп-Эннингтон справа от него; дальше сидела Милдред Тавернер, а между ней и Флоренс Дьюк оставалось пустое место, которое явно предназначалось для Эла Миллера.
Люк Уайт подал им суп в разномастных тарелках, и после первой ложки Джейн поняла, что Фогерти Кастелл не зря хвастался поварскими способностями кузины Энни – суп был просто восхитительным. Она посмотрела через стол, чтобы узнать, как дела у Флоренс, и немного успокоилась. Если остальная часть обеда будет отдаленно напоминать этот период, то не нужно будет беспокоиться по поводу коктейлей «Мечта контрабандиста».
Когда она перевела взгляд дальше, то заметила, что Фредди Торп-Эннингтон даже не притронулся к еде. Джейн толкнула Джереми под столом ногой, но прежде, чем она смогла сделать что-нибудь еще, леди Мэриан крикнула с другого конца стола.
– Фредди… Фредди, дорогой, суп просто превосходный! Джереми, ведь так вас зовут? Заставьте его поесть хоть немного!
Фредди уставился на нее затуманенными глазами. То, что ему пришлось прибегнуть к помощи холодной воды в качестве отрезвляющего средства, было очевидным: его мокрые волосы блестели в свете лампы. То, что лекарство оказалось неэффективным, тоже было ясно. Он покачивался на своем стуле, а когда жена еще раз позвала его, очень медленно и четко сказал два слова, которые услышали все:
– Трюмная… вода…
Именно в этот момент дверь открылась, чтобы впустить Эла Миллера. Он успел сменить форму носильщика на костюм, в котором был в офисе Джона Тейлора. Было совершенно очевидно, что он успел пропустить пару стаканчиков. Он не казался пьяным, но был явно возбужден и настроен стать душой собравшегося общества. Поприветствовав Джекоба с другого конца комнаты взмахом руки и словами «Здорово, Джейк!», он подошел и хлопнул по спине Джереми, а остальную компанию поприветствовал словами «Всем добрый вечер!», пробрался к свободному месту, держась за спинку стула Милдред, и осчастливил Флоренс Дьюк словами «Привет, голубушка». После чего сел и начал есть суп быстро и с явным удовольствием.
Джейн подумала: «Это будет самый кошмарный вечер, да и сейчас он уже не из лучших». А затем ей неожиданно захотелось рассмеяться, потому что Милдред Тавернер просто оцепенела, оказавшись между Элом и Фредди. Она сидела, прижав к себе локти, и с сосредоточенным выражением лица старалась есть как можно аккуратнее.
Суповые тарелки были убраны, и Фогерти Кастелл, сияя, принес бутылку шампанского, обернутую салфеткой, и наполнил старинный стакан леди Мэриан. Пока он обходил стол, разливая шампанское, Джейн заметила, что Флоренс Дьюк подняла свой стакан и осушила его; ее примеру тут же последовал Эл Миллер. Мисс Тавернер сделала маленький глоточек и продолжала ковырять что-то в тарелке.
– Фредди… – позвала Мэриан Торп-Эннингтон резким голосом.
Фредди снова забормотал что-то. Осторожно разделяя слова, он спросил:
– Шо… такое?
– Дорогой, ты же знаешь, что шампанское не совсем подходит для тебя.
Он важно покачал головой.
– Вовсе… нет.
– Фредди, тебе будет плохо!
– Абсолютно. – Он поднял стакан, всем видом демонстрируя серьезность своих намерений, и опустошил его.
Леди Мэрианн сказала:
– Ну вот, теперь он отключится. – И, похоже, перестала проявлять к нему интерес.
Джейн обнаружила, что. беседует с Джеффри Тавернером. Это был скорее монолог Джеффри, в основном о том, чем торговала его фирма, а его манера говорить нудно и со всеми подробностями не оживляла разговор.
– У нас есть стиральная машина, которая, я не боюсь сказать, на двадцать пять процентов лучше любой другой, находящейся в продаже. Работающая от газа стоит одиннадцать фунтов семь шиллингов и шесть пенсов, работающая от электричества стоит тринадцать фунтов десять шиллингов, что, как вы видите, значительно ниже стандартной стоимости.
В этот момент Джейн перестала его слушать, так как ее внимание отвлек Джекоб Тавернер, который спросил Флоренс Дьюк:
– А он не говорил вам, где он выходит наружу?
Слова были произнесены почти шепотом, и почему они достигли ее ушей сквозь гул разговоров, она не могла понять. Она только почувствовала, как они проникают в ее мозг, и ощутила холод и потерянность.
Она опять услышала, как Джеффри Тавернер рассказывает о чем-то своем, а в это время Фогерти Кастелл обходил стол с новой порцией шампанского. К своему стакану она даже не притронулась, а когда он подошел, попросила воды. В это время Джеффри говорил:
