– Вот. Вы сказали, что не раздевались, и привели ряд причин, объясняющих это. Вы начали думать о старых временах, вы привыкли засиживаться допоздна, не думали, что сможете уснуть, если ляжете в постель. А может быть, вы ждали, когда все в доме успокоятся, чтобы вы могли спуститься вниз и повидаться с мужем?
Флоренс продолжала молча смотреть на него. Он выждал минуту, а затем сказал:
– Вам нет необходимости отвечать, если вы не хотите. Но мы установили, что вы были единственным человеком в доме, кто не раздевался. Все остальные были в постелях и спали. Вы не разделись, потому что собирались спуститься вниз и пройти в комнату мужа, не правда ли? Может быть, вы заранее с ним договорились…
Она разлепила губы и произнесла только одно слово:
– Нет.
Что-то похожее на удовлетворенную ухмылку промелькнуло на лице Криспа. Она заговорила и практически признала, что спускалась вниз поговорить с Люком Уайтом. Он продолжал допрос:
– Но вы спустились вниз, чтобы поговорить с ним?
Совершенно неожиданно она взорвалась:
– И что в этом плохого?
– О, ничего, совершенно ничего. Он ведь был вашим мужем. Вы дождались, когда все уснули, и спустились вниз повидаться с ним. В этом нет ничего плохого. Только в своих показаниях вы утверждали, что искали спиртное и что-нибудь почитать. Значит, это не было правдой?
Она сказала сердито:
– Но мне действительно хотелось выпить.
– Однако вы спустились вниз для того, чтобы повидаться с мужем.
Она воскликнула:
– Но он мне муж! Я давно с ним рассталась! Я спустилась поговорить с Люком Уайтом!
– Я так и думал! А потом вы поссорились. Она резко сказала:
– Это ложь! Его там не было! Крисп спросил удивленно:
– Что?
Флоренс кивнула:
– Очень приятно думать, что есть что-то, чего вы не знаете. Его там не было.
Он сердито посмотрел на нее. Прежде чем он смог что-либо сказать, мисс Сильвер спросила:
– Ради бога, миссис Дьюк, скажите, как вы узнали, в какую комнату нужно идти?
Флоренс повернула голову – похоже, она впервые осознала, что в комнате присутствует мисс Сильвер. Она сказала, потеряв всю заносчивость:
– Я спросила Эйли, где он спит. Ну, не совсем так, вы же понимаете, ей бы это показалось странным. Я спросила ее, сколько спален в доме и кто какие занимает.
Рука Фрэнка Эббота быстро двигалась по бумаге. Крисп постукивал карандашом. Он нетерпеливо сказал:
– Это не имеет значения! Вы сказали, что пошли в комнату Люка Уайта и что его там не было.
Она покачала головой:
– Нет, его там не было.
– Вы уверены, что попали в нужную комнату?
– Да. Там только одна комната – напротив кухни.
– Как долго вы там оставались?
– Я не знаю. Я подумала, что он вот-вот придет. Оглядевшись, решила, что лучше подождать на кухне. Ну а дальнейшее вы знаете. Я прошла в кухню, выпила пару бокалов шерри – бутылка стояла на разделочном столике.
– Когда туда пришел Люк Уайт?
Она покачала головой.
– Он не пришел. Мне надоело ждать, и я пошла в холл, как уже вам говорила. Он лежал там с ножом в спине, а та девушка выходила из гостиной. Я пошла посмотреть, жив ли он, и испачкала руки. Потом Эйли закричала, и все сбежались.
Инспектор продолжал задавать вопросы, но больше ничего от нее не добился. Она спустилась вниз повидаться с Люком Уайтом, но не встретилась с ним. Она не видела его до тех пор, пока не увидела лежащим мертвым в холле. Она не брала нож и не пользовалась им. Она не убивала Люка Уайта.
В конце концов Крисп ее отпустил. Он наконец удовлетворился тем, что получил, но был раздражен из- за того, что не добился большего. Несколько раз проткнув карандашом промокашку, он сломал кончик карандаша и сказал:
– Это точно сделала она. Это не может быть никто другой.
Фрэнк взглянул на него, оторвавшись от своих аккуратных стенографических записей, и произнес голосом диктора Би-би-си:
– Я не знаю.
Инспектор вытащил из кармана нож, резко высвободил лезвие и начал затачивать сломанный карандаш.
– Конечно, она не Кастелл! Это должен быть Кастелл, ведь так? – Он хрипло рассмеялся. – Никакие замены не приемлются!
Мисс Сильвер кашлянула и негромко спросила:
– Скажите, инспектор, есть ли какие-нибудь новости об Эле Миллере?
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВОСЬМАЯ
Джереми и Джейн возвращались из Лондона. Это был один из тех серых дней, когда облака нависают слишком низко, а пар от земли струится им навстречу. Начинал сгущаться туман. Они проехали через Клифф сразу же после четырех и выехали с другой стороны, увидев и услышав море. Джереми смотрел направо, высматривая, как и в прошлый раз, два столба, отмечавших въезд в Клифф-Хаус. Когда они появились, попорченные погодой и разрушающиеся – один, увенчанный орлом, а второй с разбитой птицей, он притормозил.
– Я везу тебя выпить чаю с Джеком Чэллонером.
Джейн испуганно воскликнула:
– Зачем?
– Он мой приятель. Я позвонил ему, и он сказал, чтобы я привез тебя к чаю. Вот так.
– Почему ты меня не предупредил?
– Не знаю. Я не хотел, чтобы ты отказалась. Это обветшалый старый дом, но мне бы хотелось, чтобы ты его увидела. Джек хороший парень.
– Не здесь ли остановился инспектор Эббот?
– Да. Не думаю, что он сейчас здесь. В любом случае мы не являемся подозреваемыми.
Они миновали столбы и ехали по длинной запущенной дороге, которую обрамляли низкорослые, побитые ветром кусты со сплетенными ветвями. Дом, к которому они подъехали, был мрачным и неприветливым: он выглядел таким же запущенным, как и подъездная дорога.
Старик дворецкий впустил их в ледяную пещеру холла, провел их через него и вдоль коридора к небольшой комнате, в очаге которой горел огонь, шторы были задернуты, а две керосиновые лампы излучали много света, тепла и… запаха. Рыжеволосый молодой человек с довольно плоским веснушчатым лицом выбрался из потертого кресла и похлопал Джереми по плечу.
– Привет-привет! Как поживаете, мисс Херон? Очень мило с вашей стороны, что вы приехали сюда. Я очень тоскую здесь, когда остаюсь один. Фрэнк гоняется за убийцами, и я не думаю, что он вернется к чаю. Поэтому вы с Джереми, возможно, спасете мой вечер. Вы любите пончики? У Мэтьюса они всегда есть, потому что он сам их любит. Эти лампы жутко воняют, не находите? Боюсь, что в этом виноват я. Мэтьюс всегда просит меня не включать их сильнее, а я всегда забываю, и они начинают ужасно пахнуть. Конечно, этот дом требует, чтобы на него потратили около десяти тысяч фунтов. Здесь ничего не менялось в течение уже многих лет. Мой прапрадедушка женился на богатой наследнице, но разорился, играя в карты с принцем-регентом, и с тех пор ни у кого из нас не было ни гроша. Он истратил каждый фартинг из ее наследства. Зато повеселился, пока были деньги!
