сказать, знал он это или нет, но слышали, как Рептон сказал, что знает. Его слова обошли всю деревню, потому-то его и убили, точно так, как убили Дорис Пелл, потому что она знала, кто несет смерть в конверте, и Конни Брук, которая сказала, что ей известен автор.
Рука со скомканным носовым, платком упала на колени, и мисс Вейн еле смогла дрожащим голосом произнести:
— Ох, как это ужасно! Вы уверены в этом?
— Да, уверена, — отрезала посетительница. Открыв свою бесформенную сумку, она достала оттуда маленький измятый клочок бумаги, который показывала Метти Эклс, и протянула его мисс Вейн.
— Хотите узнать, где и при каких обстоятельствах его нашли? — спросила она официальным тоном.
Маленькие глазки уставились на обрывок, казалось, хозяйка внезапно охрипла:
— Нет… нет. Что это? Не имею ни малейшего представления…
— Имеете, — уверенно продолжила мисс Силвер. — Мне кажется, вы уже видели нечто подобное, потому что именно такой обрывок стал причиной смерти Дорис Пелл. Я думаю, что вы видели его в руке девушки так же ясно, как сейчас видите в моей.
Внезапно, как будто проявившись на переводной картинке, лицо Айрин Вейн превратилось в подобие мордочки хорька с горящими глазками и подергивающимся носом. Казалось, сначала зверьку надели намордник и заперли в клетку, но внезапно освободили, и он снова почувствовал себя свободным, чтобы вынюхивать, выслеживать, кусать исподтишка. После мгновения испуганной тишины раздался настоящий рык:
— Кто вам это дал? Кто?!
— Это попало ко мне, мисс Вейн, — спокойно ответила посетительница.
На маленьком личике гримаса ярости сменилась страхом, на смену которому вернулась ярость.
— И что вы собираетесь с этим делать?
— У меня есть только один путь — обратиться в полицию.
— Но вы этого не сделаете! — тихим хриплым голосом прорычала Рени Вейн. — Вы этого не сделаете, потому что я могу остановить вас. Считаете себя очень умной, да? Приехали сюда и шпионите, вынюхиваете, вмешиваетесь в то, что вас не касается! Но я не дура! Вам это в голову не приходило! Никто из этих тупых людишек не считал меня умной, я — просто «мисс Рени», с которой можно не считаться! Эстер выбирали в разные комитеты, и Метти Эклс, и эту противную Нору Мэллет. Если не одна из них была председательницей, то другая! Но никто и не подумал пригласить меня! Всегда оставляли в стороне! А Мегги в тот вечер даже не позвала меня на прием в поместье! Но я никому не пока зала, что задета, не дождутся! Пришлось найти способ наказать всех сразу! — Голос Рени снизился до свистящего шепота. — Все началось очень давно… давно… в Литл-Пойнтон. вот когда… все было так легко. Но Эстер узнала и остановила меня. Тогда я подумала: если она умрет, я смогу делать, что захочу! — При этих словах ее тон снова изменился, на смену трагическому шепоту пришла ужасная безумная веселость, кривая улыбка исказила пересохшие губы. Женщина подбросила скомканный носовой платочек в воздух и играючи поймала его. — Вы не представляете, как я довольна! — хвастливо заявила она своей слушательнице. — Никто не узнал! А я надела черное платье и плакала вместе со всеми, а когда оставалась одна, то смеялась. Там, в Литл- Пойнтон, жила женщина, которая называла меня маленькой высушенной растрепой — своими ушами слышала! А я знала о ней кое-что… и написала об этом письмо. И в следующий раз, когда мы встретились в церкви, она уже не выглядела такой самодовольной, нет! Вот это и есть самое интересное — посылать письма и наблюдать за теми, кто их получил!
Мисс Силвер, нахмурившись, смотрела на хозяйку. Ту, наконец, покинуло даже неустойчивое душевное равновесие. Во всяком случае, сейчас страх разоблачения у преступницы полностью растворился в самолюбовании. Дама стала размышлять, чем может закончиться подобный разговор. А Айрин Вейн продолжала хвастаться:
— Эта Дорис Пелл была неимоверно тупой, таких даже интересно расшевелить. Знаете, эта идиотка не любила меня. Я это почувствовала, когда она примеряла голубое платье, которое мне хотелось надеть, когда закончится траур по Эстер. Представляете, ей не нравилось даже дотрагиваться до меня! Пришлось послать ей два письма, где говорилось, что все знают, что она — девушка плохого поведения. — Женщина безумно хихикнула. — А уж это ей очень и очень не понравилось. Полагаю, она сочла себя очень умной, когда подобрала здесь кусочек бумаги, оторванный от ее письма. Уж не знаю, как он попал к вам в руки, но вы, наверно, тоже считаете себя хитрюлей! Лучше бы последили, чтобы не высовываться… Помните, что стало с Дорис?
— Вы столкнули ее с моста, и она утонула. — Голос мисс Силвер звучал очень мрачно.
Снова раздался полубезумный смешок.
— Она ударилась головой об один из больших камней и утонула. И не сердите меня, не надо, я умею наказывать, наказала и Конни Брук. Эта девица расхаживала по деревне и болтала направо-налево, что знает, у кого яд вместо чернил, поэтому пришлось и ее наказать. Знаете, перед смертью Эстер принимала снотворные таблетки. Я сказала доктору, что выкинула их, но на самом деле просто припрятала. А мой ключ от задней двери подходит к замку двери коттеджа «Крофт». Обнаружилось это случайно, однажды Конни забыла свой ключ, а мы были вместе, я и говорю: «Давайте попробуем мой», и он подошел. Поэтому, когда понадобилось, я спокойно вошла через заднюю дверь в ее дом — сама-то Конни была на приеме, куда меня не пригласили, — а тут на плите стоит ее какао. Я раскрошила таблетки моей дорогой сестры — а их было много — и размешала их в какао, а потом ушла. Конечно проследив, что они растворились. Не надо было ей меня злить, правда, не надо. Полковник Рептон тоже свалял дурака, и я покарала его, очень ловко получилось, сами знаете. Для него снотворное не годилось, но я вспомнила про средство, которое купила Эстер года два назад для выведения осиного гнезда с персикового дерева. Сестра терпеть не могла ос. Она говорила, что это вещество — сильный яд и остатки надо уничтожить, но я его спрятала. Никогда не знаешь, что тебе понадобится, правда? Потом взяла немного, смешала с виски и налила в маленькую бутылочку, которую положила в сумку, когда пошла в поместье на кружок по рукоделию. Эта Флори такая болтушка — конечно, это нехорошо, но молодые девушки все одинаковые, — поэтому все в деревне знали, что полковник Рептон держит в кабинете графин с виски. Правда умно с моей стороны, что я об этом вспомнила? Итак, я, конечно, нашла возможность налить мой состав в этот графинчик. Просто выскользнула из гостиной, сказав, что испачкала руку — понимаете, я работала с белой шерстью, так что мои руки должны были быть чистыми. Выхожу я в холл, а в это время полковник выходит из кабинета в туалет, — женщина тихо хихикнула, — поэтому мне не удалось помыть руки, зато я прошла в кабинет, а там на столе — графин. Так что оставалось только вынуть пробку, влить мой составчик из бутылочки и закрыть графин снова. Знаете, в комнате было нечем дышать от дыма. А какая отвратительная вересковая трубка валялась на столе! Совершенно безвкусная вещь… правда, я умно поступила? Вы сами должны понять, что глупо меня сердить.
Мисс Силвер встала, не спуская глаз с мисс Вейн в голубом платье, сшитом покойной Дорис, но она оказалась не готовой к молниеносному движению, отбросившему ее от двери. Похожая на разъяренное животное, мисс Рени стояла у стены, чуть согнувшись, как пантера, готовая к новому броску.
— Наверно, вы решили, что можете уйти отсюда и говорить про меня всякие гадости? Надеюсь, вы не думаете, что я дам вам уйти?
— Вы не можете меня остановить, — спокойно ответила мисс Силвер.
Снова раздался ужасный безумный смех.
— Не могу?! Посмотрим! Знаете, очень глупо было с вашей стороны приходить ко мне именно сегодня, потому что я занята действительно важным делом. Почувствовали запах газа, когда вошли?
Мисс Силвер ошеломило предчувствие непоправимого, но голос остался, как всегда, уверенным.
— И что дальше? — спросила она.
Мисс Вейн возмутилась:
— Будет и «дальше», мало не покажется! Это не газ набежал, вы ошиблись. Помните симпатичный большой чулан, в котором стоит бак для воды? Мы его туда поставили, когда меняли трубы. Так вот, там есть и газовый обогреватель. Мы его оставили, когда переходили на электричество, потому что в холодную погоду он помогает сохранить трубы от размораживания. Эстер всегда беспокоилась по его поводу, вставала по два-три раза за ночь, если его включали. Но я как-то сказала: «Если будет утечка, ты первая ее
