Сисили порхала, словно перышко, с которым играл ветер. Фрэнк смотрел на нее с высоты своего роста с удовольствием, которое трудно было распознать под маской холодной элегантности. Гладко зачесанные светлые волосы, холодные голубые глаза, черты лица, унаследованные им от бабки, грозной леди Эвелин Эббот, производили в целом устрашающее впечатление. Но свою кузину Сисили он никогда не приводил в трепет. Глядя на него снизу вверх, она сказала:
— Правда, Грант умница? Он получил уйму денег за Дипсайд Диггори. Надеюсь, у новых хозяев Диггори будет хорошо. Он ведь еще невинный агнец.
— Диггори только выиграет, попав к новым хозяевам. Ты умница, Грант умница, и, будем надеяться, Диггори тоже окажется на высоте. Но хватит говорить о быках. Я ими сыт по горло.
Лицо Сисили омрачило едва заметное облачко.
— Я так и не разобралась, — сказала она, — ты действительно ненавидишь деревню или тебе неприятно говорить на эту тему потому, что тебе ужасно хочется жить там и хозяйничать на ферме, как это делает Грант. Только ты не можешь себе этого позволить.
— Боже упаси! — воскликнул Фрэнк. Но тут же рассмеялся. — В следующий уик-энд отправляюсь в Филд-Энд вместе с Энтони. Ты, случайно, не собираешься туда?
— Да, мы приглашены. Там устраивают прием по случаю дня рождения Джорджины. По крайней мере, такова изначальная причина, но поскольку у них появилась Мирри Филд, похоже, все это затеяли, чтобы устроить для нее первый выход в свет. Она родственница Филда, но никто никогда не слышал о ней.
— Никогда?
— За исключением, пожалуй, последних двух месяцев. Старый Джонатан где-то встретился с ней, выяснил, что она его дальняя родственница — седьмая вода на киселе, и пригласил погостить у него. У нее нет ни семьи, ни денег, но зато есть цепкие коготки, и, если хочешь знать мое мнение, я отвечу: она останется у них навсегда.
В тот момент Фрэнка еще не интересовала Мирри Филд, и в свойственной ему скучающей манере он сказал:
— А разве я тебя спрашивал о чем-то?
В ответ она сжала его руку и пообещала, что он непременно влюбится в Джорджину Грей.
— Но предупреждаю заранее: ничего хорошего для тебя из этого не выйдет, потому что, если она не предпочтет Энтони, тогда ее выбор почти наверняка падет на Джонни Фэбиана.
— А он что делает в ваших местах?
— По-моему, крутит роман с Джорджиной. Или с Мирри. Или с обеими, но скорее с Джорджиной, потому что она богата. У Джонни за душой ни гроша, а Джорджина, вероятно, станет наследницей Джонатана. Лично мне кажется, что Мирри занимает в этом состязании второе место, но Джонни не может рисковать. Во всяком случае, в деньгах дело или нет, но Джорджина будет последней дурой, если выйдет за него замуж. Не думаю, что она решится на этот шаг: она слишком хорошо знает Джонни, чтобы совершить такую ошибку. Ты, конечно, помнишь, что мачеха Джонни, миссис Фэбиан, живет в Филд-Энде.
Память Фрэнка дала сбой.
— Верно, вспоминаю... Она живет там как родственница, приглядывает за домом, верно?
— Дорогой, она не сумела бы навести порядок даже в клетке для кроликов! Миссис Фэбиан — дальняя родственница старого Джонатана, и, когда он взял на воспитание Джорджину, все сочли, что он поступил правильно, пригласив к себе миссис Фэбиан: дом нуждался в присмотре. По-моему, Джонатан уцепился за миссис Фэбиан, чтобы избавиться от сиделок и экономок, которые только и мечтали распоряжаться всем в доме или женить его на себе. Мисс Винни говорит, что уже было несколько решительных попыток прибрать его к рукам, так что миссис Фэбиан можно считать дуэньей Джонатана. Мисс Винни говорит, что он до смерти боится любого намека на скандал. И конечно, миссис Фэбиан вцепилась в него, как пиявка. Нет, с моей стороны это несправедливо — она совершенно безобидна, только ужасно беспомощна. Я бы этого не вынесла, но они, по-моему, притерпелись к ней. Все бы ничего, боюсь только, что Джорджина так привыкнет к Джонни, что в одно прекрасное утро проснется и обнаружит, что стала его женой.
— А почему бы и нет?
Яркий румянец появился на смуглом лице Сисили.
— Как будто сам не знаешь! Джонни крутит романы со всеми подряд, и, если Джорджина выйдет за него замуж, ей придется присматривать за ним всю оставшуюся жизнь, а она не годится для этой роли, понимаешь?
— А на что она годится?
Выражение лица Сисили изменилось. Ее красивые глаза-вишни смотрели прямо на Фрэнка.
— Она... — Сисили задумалась, подыскивая нужное слово. После небольшой паузы докончила: — Она ранимая. Едва ли кому-нибудь придет это в голову. Большинство станет говорить, что она красива и у нее есть все, что душе угодно. Но они не понимают. Она и сама не понимает. Ей кажется, что ее окружают такие же прекрасные люди, как она. Она... она... видишь ли, она не сумела бы распознать змею, даже если бы увидела ее.
— Ты слишком сурова, тебе не кажется? Змея — Джонни Фэбиан?
Сисили вздернула подбородок:
— Не знаю... может, и он.
Она прикусила губу, и ее щеки вспыхнули. Фрэнку показалось, что если бы она не танцевала, то топнула бы ногой. Но поскольку они кружились под музыку, она резко дернула его за руку и выпалила:
— Беда в том, что ей предстоит распоряжаться слишком большими деньгами.
У самой Сисили тоже было слишком много денег. Значительное состояние леди Эвелин Эббот перешло к ее пятнадцатилетней внучке, которая оказалась единственной родственницей, не разорвавшей с ней отношений; при этом отец Сисили и Фрэнк были обойдены вниманием. Но в первый год замужества брак Сисили чуть не закончился крахом из-за предубеждений и подозрительности, которые неустанно изобретал изворотливый ум ее бабушки. Отголоски воспоминаний об этих несчастных месяцах сейчас эхом прозвучали в ее словах.
Фрэнк ответил легкомысленно:
— Большинство людей примирились бы с таким неудобством. — И добавил, поскольку она снова залилась краской и с упрёком смотрела на него: — Не ломай над этим голову, Сис. Джонни, по крайней мере, не стал бы.
Она сердито ответила, сразу став похожей на пушистую разозленную кошку:
— А Энтони стал бы.
— Энтони? Боже мой!
В ее голосе зазвучало упрямство.
— По-моему, ему не хотелось бы иметь слишком богатую жену. Некоторым это не по душе.
— Некоторые, возможно, больше думают о жене, чем о деньгах. Кто как, конечно. Я дожидаюсь супербогатой наследницы.
— А когда найдешь ее?
— Откажусь от омерзительной жизни преступного мира, возвращусь в Суссекс-Дауне и займусь разведением пчел, как Шерлок Холмс.
— Должна заметить, что ты давно нашел бы свой идеал, если бы действительно искал его.
Он рассмеялся:
— Вероятно, плохо искал!
— Фрэнк, почему ты не женат? Из-за этой Сьюзен, как там ее фамилия? Кто-то говорил маме, что это была твоя единственная любовь.
— И ты всегда веришь тем глупостям, которые нашептывают на ушко Монике?
— А Сьюзен действительно существовала? — настойчиво продолжала расспрашивать Сисили.
— Множество всяких Сьюзен. Это очень распространенное имя.
— Что ж, если не хочешь рассказывать...
— Чтобы ты передала все Монике, а Моника всем своим ближайшим подружкам. Премного благодарен, дитя мое!
