— Официально?
— Гм! — сказал Гейзер. — Почти.
— А он узнает?
— Гм! — снова сказал Гейзер, вложив в это «гм!» процентов на сто пятьдесят больше подтекстов, чем в предыдущее. — Может быть, и узнает. Например, когда по кораблю прогуляется парочка эпидемий.
— Я сделаю себе полную инъекцию биозащиты, — пообещал сержант. — Что еще?
— Этого мало. И полный ускоренный комплекс мер биологической безопасности по возвращении. Гм?
— Да! — сказал Бричард.
Гейзер переглянулся с сержантом-оружейником.
— Сколько жертв! — сказал он, убедившись, что взгляд оружейника так же отражает эмоции, как черная дыра солнечные зайчики. — И ради чего?
— Мне так захотелось, — объяснил Бричард. — Что-то не так?
— В общем-то, ничего, — ответил Гейзер. — Все так. Все нормально. Все хорошо. Беда только в том, что ты меня не убедил.
— А чем ты рискуешь? — спросил Бричард. Гейзер демонстративно вздохнул:
— В общем-то, ничем. Не считая записи в формуляр служебного соответствия.
Бричард задумался.
— Сколько тебе осталось дежурить? — спросил он.
Гейзер поглядел на пульт:
— Час. Плюс пятнадцать минут.
— Кто тебя сменяет?
— Твен и Драйзер.
— Я с ними договорюсь, — пообещал Бричард. — И ставлю свой двухмесячный оклад.
— То есть? — не понял Гейзер. — Куда ты его ставишь?
— Ставлю свой двухмесячный оклад, что я найду на острове людей.
— Иначе говоря, ты предлагаешь мне пари? — уточнил Гейзер.
— Я думал, ты уже понял.
Гейзер усмехнулся. Он твердо знал, что никаких людей на острове нет. Но уверенность сержанта его раздражала, а настойчивость наводила на размышления. До этого дня Гейзер считал, что люди вроде сержанта Бричарда просто не способны на психические отклонения. Хотя бы потому, что для психических отклонений требуется иметь более-менее сложную психику.
— Соблазнительно, — сказал он. — А моя ставка?
— То же самое, — ответил сержант. — На равных. Подходит?
Гейзер мысленно взвесил за и против. Если на одну чашу весов легла осторожность, то на другую плюхнулись раздражение и азарт. Если алчность и сыграла какую-то роль, то самую скромную.
— О'кей! — решил он. — При условии, что ты вернешься через… четыре с половиной часа. Начиная с этой минуты. Тем более что полная темнота наступит через… — Гейзер снова глянул на пульт, — четыре часа и пятьдесят минут.
— О'кей! — сказал Бричард. И повернулся к выходу. А ты действительно умеешь снимать шкуры? — спросил вдогонку Гейзер.
— Справлюсь, — небрежно бросил сержант.
— Э! — остановил его Гейзер. — Э-эй! Ты кое-что еще забыл.
— Что именно?
— Хлопнуть по рукам. Стив, разбей!
Бричард вернулся и протянул руку. Сержант-оружейник вяло поднялся с кресла.
— Сэр, — сказал он, когда Бричард исчез, — зачем вы его отпустили?
Что именно ответил Гейзер, осталось неизвестным. Но через семь минут — облачиться в десантную форму и сделать полную инъекцию биозащиты за меньшее время почти невозможно — нижний аварийный люк крейсера открылся и сразу же захлопнулся. Спрыгнув на землю, Бричард зачем-то поправил ремень висевшего на плече автомата, после чего…
Но мы забыли о монстре. Где-то далеко, в сотнях световых лет, этот невообразимый монстр… «невообразимый» — это, конечно, словесный штамп, а так, вообще-то, тавтология, потому что нет ничего такого, чего нельзя вообразить… если, конечно, речь идет о трехмерном пространстве… зато существует очень много такого, что можно вообразить, но чего на самом деле не существует… в трехмерном пространстве по крайней мере… а к чему это я? Ах да! Так вот…
Итак, монстра звали Большой Квидак. Только это он и соблаговолил о себе сообщить. Два негодяя порядком выдохлись, а монстр все продолжал задавать вопросы, не обнаруживая даже признака усталости. Так как буря продолжала свирепствовать, угрожая похоронить корабль под слоем песка, приятели решили подняться на орбиту. Кое-как отрегулировав барахлящую систему искусственной гравитации, они продолжили образовательный процесс.
— Что есть люди? — первым делом вопросил монстр. Человек и собакоголовый чужак переглянулись.
— Ык! — сказал второй. — Вух!
Что в приблизительном переводе значило: «Ты человек, вот и рассказывай о людях». Что логично только на первый взгляд, ибо можно посмотреть на проблему иначе: «Ты не человек, значит, ты и рассказывай, потому что со стороны виднее». Но Гардинг до этого не додумался. И поэтому попал в затруднительное положение. Кто такие люди, он знал очень хорошо. Но вот объяснить, что они такое, оказалось проблемой почти непосильной.
— Люди — это существа, — сказал он. — Такие, как я. В смысле, похожие на меня.
— Рыр-р! — сказал чужак.
«Ты еще начни говорить, что у них по две руки и две ноги», — перевела электронная коробочка. Вроде бы Гардингу было не привыкать к дурному характеру напарника, но сейчас он вдруг обозлился.
— А еще бывают одноногие! — заявил он. — И вообще безногие. Откуда нашему хозяину знать, что все они с четырьмя… то есть с двумя ногами, если, кроме меня, он никого не видел?
— Ры! — высокомерно произнес Гырр. — Вур-выр-вар-хулл-ду! Юрур-э!
Что значило: «Можно подумать, хозяин не смотрел файлы, которые мы показывали!»
— Ну, тогда сам и объясняй! — заявил Гардинг. — Если такой умный.
Большой Квидак спокойно слушал, как его подчиненные обсуждают, что он знает и чего не знает. Дело было вовсе не в склонности монстра к плюрализму и терпимости. Просто он понимал, что его обсуждают, думая только о его же пользе. Так сказать, любя. Гырр повернулся к монстру, дернул кадыком, пошевелил ушами и начал свою лекцию.
— Гурру-рыр-р-р-р! — провозгласил он. — Руры-вар! Вар-крафт! Вах!
«Люди — это биологические существа, — переводила коробочка. — Наподобие этого придурка. Их развелось очень много, они заселили четверть Галактики, если не больше, и заселили бы всю, если бы им позволили, если бы они не конфликтовали друг с другом и имели более рациональную форму размножения!»
Последнюю фразу следовало уточнить. Большой Квидак попытался это сделать.
— Откуда они взялись? — спросил монстр.
Ему впервые удалось выстроить фразу стилистически правильно. Но, увы, она означала вовсе не то, что он хотел сказать. Гардинг кашлянул.
— Это точно неизвестно, — ответил он. Я слышал, будто Создатель вылепил их из глины в конце тяжелой трудовой недели. Другие говорят, что боги вырезали их из дерева, просто от скуки. Есть вообще безумная идея, что они произошли от…
— Я говорить об происходить, — проскрипел Большой Квидак. — Об взяться! Возникнуть!
Гардинг начал догадываться.
— Родиться? — подсказал он, не уверенный в своей версии. И оказался прав.
— Родиться — да! — объявил монстр. Следовательно, его заинтересовал способ размножения.
Гардинг опять кашлянул. Это был еще один вопрос, трудный именно в силу своей очевидности.
