Соловья – по сути, смежники казанских. Альянс Гафура и Соловья – свершившийся факт. Перспективы этого сотрудничества мрачные. Казанские лезут в Санкт-Петербург и в Москву.
– Постой, постой, Володя… – прервал его генерал. – Не та ли это Родионова, что хозяйничала в Киеве?
– Совершенно верно. Понимаю ваш вопрос. Факт ее смерти не был установлен точно. Вместо трупа в ее резиденции нашли только пепел. Есть все основания полагать, что Родионова и ее любовник скрылись, а останки тех двоих – всего лишь «дублеры»…
– Хорошо, даже если она жива, на кой черт ей сдался Крот? – выразил недоумение генерал.
– Крот – наследник Бейсика, заказавшего ее и ее детей. Дети погибли, и она слетела с катушек. Кровная вендетта. Она жаждет мести и требует компенсации. И ей нечего терять…
Три месяца назад подполковник Одинцов нащупал след Родионовой, но он и не думал докладывать о своих несанкционированных контактах с людьми, снабжающими его информацией, ведь они находились по другую сторону баррикад и ненавидели власть, которую по долгу службы ему приходилось защищать…
Сведения, полученные из Индии, где часть из этих людей укрывалась от российского правосудия в провинции Гоа, нуждались в тщательной проверке. Причина неразговорчивости Владимира Одинцова крылась в том, что эти люди с определенных пор являлись его покровителями, а если быть точнее, соратниками. Его убеждения долгое время пребывали в конфликте с понятием «служебный долг». Теперь перед ним не стояло дилеммы. Он поступал так согласно партийной чести и достоинству. С 1993 года Одинцов стал членом запрещенной националистической организации «Братство Коловрата».
Полная информация о деле казанских бригад попадет на стол только главному соратнику – единственному человеку, который знает о нем все.
– Ладно, Володя, – подытожил генерал, – займись вплотную этими ребятами, я освобождаю тебя от сопутствующих дел. И разузнай наконец подлинную судьбу Родионовой. Она в свое время много шороху навела. Сколько крови подпортила нам в Крыму и в Киеве! А ее роль в расколе церкви в Украине?! Если она в живом здравии, то вероятность того, что Матушка решила поквитаться со сворой убиенного Бейсика, не исключена. Киллер Бейсика двух ее детишек отправил на тот свет. Ты помнишь?
– Да, Вениамин Петрович, – согласился Одинцов. – Ваши доводы резонны, надо искать концы.
– Ищи, голубчик, ищи.
Соловей перехватил товар в порту. Груз, предназначенный для конкурентов, сопровождали два поляка, судно – рыболовецкий траулер – стояло под голландским флагом на рейде в Финском заливе. Спасибо Гафуру, он навел на компаньонов Резо и Гриба, с которым у Соловья были старые счеты.
«Ведомственный» катер с псевдотаможенниками пришвартовался к борту голландского траулера, что вызвало понятную тревогу у капитана судна. Неужто русские решили прошерстить корабль вторично? Зачем у них автоматы? Капитан предупредил команду из радиорубки.
Экипаж не придал повторному визиту таможни особого значения. Русские – парни ненасытные. Только один из поляков, по имени Войцех, нанятый матросом электромеханической части, не на шутку запаниковал. Его подельник Тадеуш разделил бы с Войцехом состояние панического ожидания, но ему было не до этого: синтетический наркотик ЛСД растворил сознание в видеоклипах приятных галлюцинаций, и зрачки Тадеуша укатились под веки.
На борт по трапу поднялись двое в форме с надвинутыми на лоб фуражками и третий в солнцезащитных очках с внешностью бывалого лоцмана. Он настолько отвечал представлениям капитана судна о русских моряках, что тот даже попытался разрядить атмосферу безобидной шуткой, произнесенной на исковерканном до неугадываемости русском.
– Ай корошо знайт форватер, майн лоцман оччен корош!
Визитеры не стали утруждать себя не относящимися к теме разговорами с капитаном, они явились на траулер по конкретному адресу, выданному им боссом. Соловей поручил это дело трем своим лучшим киллерам.
В тамбуре на нижней палубе киллеры на секунду замерли у одной из кают.
– Здесь, – показал тот, что был в очках.
– Откройте, таможня! – требовательно гавкнул другой.
Дверь отворил Войцех. Люди Соловья ожидали встретить сопротивление, но, так как его не последовало, их задача упростилась сама собой. Они впихнули Войцеха обратно в каюту, двое вошли следом за ним. С наружной стороны остался третий.
Беседа длилась недолго. Для наглядности и убедительности киллер в очках пустил пулю из своего «браунинга» с глушителем в лоб Тадеушу. Он сделал это после того, как определил, что из наркомана трудно будет выдавить информацию. Войцех выдал все. Он достал из тайника товар – десять толстых альбомов с «марками» ЛСД-25 и МДМА. Глаз неискушенного никогда бы не распознал в обыкновенных марках вместилище сильнодействующего синтетического наркотика, расфасованного по дозам – двадцать пять доз в каждой марке. Канал: Амстердам – Санкт-Петербург – Москва, курируемый Резо и Грибом, провалился. Голландские партнеры группировки Крота больше не станут рисковать своим товаром, колоссальный «приход» Крота накрылся. Войцех в нагрузку сдал также «точку» на Васильевском острове, где он должен был обменять «марки» на доллары. Разговор закончился еще одним выстрелом из «браунинга», превратившим живого Войцеха в мертвого Войцеха.
Киллеры спокойно проследовали на верхнюю палубу, спустились по трапу в катер и убыли в направлении порта. Они спешили – надо было успеть организовать засаду в «точке», указанной поляком.
Крот впал в бешенство, когда ему доложили о случившемся в порту и на Васильевском острове Санкт-Петербурга. Потеря его была равнозначна отсечению правой руки. Беспредельщики лишили жизни батоно Резо, достойного вора, а не какого-нибудь скороспелого «апельсина» [11], наспех татуированного подключичными звездами. Полегло и шестеро бойцов его бригады, уплыло на полмиллиона долларов товара. Соловей и эта, как ее, Матушка, заслужили того, чтобы над их туловищами поработала бензопила.
Утреннее солнце, нехотя пробуждаясь, устремило свои первые лучи к песчаным берегам. Легкий бриз подгонял ленивую волну. Худшие времена миновали. Борис вышел на террасу своего бунгало и отпил внушительный глоток коктейля «Малибу». Его душа пела вместе с природой. Он благодарил бога за снисхождение, щедро отпущенное с небес ему, а главное, Лене. Она поправилась, китаец-лекарь Чанг Жу отрабатывал свои сказочные гонорары отменно. Он сотворил невозможное – вернул бедную женщину, сраженную непереносимым горем, к жизни. Лена оказалась пригодной для материнства. Этот факт придавал ей силы.
Начать все сначала, закрыв глаза на возрастные рубиконы? Ей уже было далеко за сорок. Наполовину седая, но все еще роскошная леди. Тропическое солнце потрудилось над еще не потерявшей былой блеск кожей, придав ей матовый оттенок естественного загара. Мысли ее, омытые нетронутым ландшафтом крохотных островов, освободились от каменного гнета прошлого. Она осмелилась думать о будущем. И в этом поистине было счастье.
Да, она думала о будущем ребенке, пока еще дающем знать о своем существовании набором не совсем приятных ощущений, с которыми готова мириться любая кандидатка в матери, добровольно вознамерившаяся обременить себя родным чадом. Елена в этом смысле походила на матерую волчицу со сведенным на нет болевым порогом. Она не чувствовала никаких неудобств, и даже на первых порах ей были нипочем токсикозы. Она сознательно тушила в себе неприязнь к дурноте, но только благодарила
