Муравьи

Но Николя не слушал. Это лицо, эти желтые глаза, он их уже видел. Где? Когда? Он рылся в памяти. Точно, теперь он вспомнил. Это был человек с переплетом. Он сказал тогда, что его зовут Гунь, но это был тот самый профессор Ледюк, который сейчас распинался по телевизору.

Открытие погрузило Николя в пучину размышлений. Профессор соврал для того, чтобы завладеть энциклопедией. Ее содержание было бесценным для дела изучения муравьев. Она должна была быть внизу. Она, несомненно, была в подвале. И ее все так хотели найти: папа, мама и этот Ледюк Надо найти ее, эту проклятую энциклопедию, и все станет понятно.

Николя встал.

– Ты куда?

Он ничего не ответил.

– А я думал, что ты интересуешься муравьями…

Он дошел до двери, потом побежал по коридору в свою комнату. Ему не понадобится много вещей. Только любимая кожаная куртка, перочинный ножик и крепкие ботинки на каучуковой подошве.

Воспитатели даже не обратили на него внимания, когда он проходил через просторный холл.

Он убежал из детского приюта.

Издалека Гаэй-Тиоло напоминает что-то вроде круглого кратера. Вроде норы крота. «Аванпост» – это мини-муравейник, населенный сотней особей. Он функционирует только с апреля по октябрь, а всю позднюю осень и зиму остается пустым.

Здесь, как у примитивных муравьев, нет ни королевы, ни рабочих, ни солдат. Каждый играет все роли одновременно. Кстати, здесь не стесняются и покритиковать суету гигантских Городов. Смеются над пробками, над обвалами в коридорах, над секретными тоннелями, превращающими Город в червивое яблоко, над чрезмерно специализирующимися в какой-то одной области рабочими, которые уже не умеют охотиться, над слепыми привратниками, на всю жизнь замурованными в своих тесных ходах…

№ 103683 обследует пост. Гаэй-Тиоло состоит из чердака и большого основного зала. Над помещением проделано потолочное отверстие, через которое проскальзывают два солнечных луча, освещающих десятки военных трофеев. Трофеи пустыми оболочками висят на стенах и посвистывают от сквозняка.

№ 103683 приближается к разноцветным трупам. К нему подходит местный обитатель, гладит усики № 103683, показывает ему великолепные экземпляры, убитые благодаря разным мирмесеянским хитростям. Трофеи покрыты муравьиной кислотой, которая позволяет также предохранять трупы от тления.

Здесь выставлены в ряд всевозможные породы бабочек и крупных насекомых, самые разнообразные по форме и цвету. Однако в коллекции не хватает весьма известного существа: королевы термитов.

№ 103683 спрашивает, не враждуют ли местные жители с соседями термитами. Абориген поднимает усики в знак удивления. Он перестает жевать мандибулами и наступает тяжелая обонятельная тишина.

Термиты?

Усики опускаются. Ему нечего выделить. К тому же он вообще-то занят, ему надо тушу разделывать. И так задержался. Как-нибудь в другой раз. Абориген поворачивается и уже собирается бежать по своим делам, но № 103683 настаивает.

Такое впечатление, что его собеседник запаниковал. Его усики слегка подрагивают. Очевидно, что слово «термит» напоминает ему о чем-то ужасном. Похоже, что разговаривать на эту тему муравью не под силу. Он убегает к группе рабочих, у которых в самом разгаре настоящая попойка.

Каждый из них наполнил свой социальный зоб цветочной медовухой, и теперь они отпивают друг у друга из брюшков, представляя собой длинную замкнутую цепочку.

Шумно входят пять охотников, приписанных к аванпосту. Перед собой они толкают гусеницу.

Посмотрите, кого мы нашли. Самое удивительное то, что она дает мед!

Тот, кто выделил эту новость, теребит пленницу окончаниями усиков. Потом он дает ей листок и как только гусеница начинает есть, прыгает ей на спину. Гусеница выгибается, но поделать ничего не может. Муравей крепко держит ее, вонзив когти ей в бока, поворачивается и лижет ее последний сегмент до тех пор, пока не появляется ликер. Все поздравляют его и из мандибулы в мандибулу передают неизвестное им до сих пор молочко. Его запах отличается от запаха молочка тли. Оно более маслянистое, с более заметным привкусом растительного сока. Когда № 103683 пробует экзотический ликер, чей-то усик касается его головы.

Это ты термитами интересуешься?

Муравей, бросивший ему этот феромон, с виду совсем старик Весь его панцирь исцарапан ударами мандибул. № 103683 отводит усики назад в знак согласия.

Иди за мной!

Муравья зовут № 4000. Голова у него плоская, как лист, глаза – крошечные. Он выделяет дребезжащие запахи с очень слабым содержанием спирта. Может быть, из-за этого он хочет поговорить в крошечной, практически закрытой впадине в стене.

Не бойся, здесь можно говорить, это мое жилище.

№ 103683 спрашивает его о том, что ему известно о термитнике на Востоке. Его собеседник разводит усиками.

Почему ты этим интересуешься? Ты ведь пришел охотиться на ящериц?

№ 103683 решает открыть все карты этому старому бесполому солдату. Он рассказывает ему о таинственном «секретном оружии», примененном против солдат Ла-шола-кана. Сначала думали, что это дело карликов, но они тут оказались ни при чем. Ну и, естественно, подозрения легли на термитов с Востока, другого серьезного противника рыжих муравьев…

Старик складывает усики в знак удивления. Он никогда не слышал ни о чем подобном. Он испытующе смотрит на № 103683 и спрашивает:

Это секретное оружие оторвало тебе пятую лапку?

Молодой солдат отвечает отрицательно. Он потерял ее в битве Маков, во время освобождения Ла- шола-кана. № 4000 обрадованно шевелит усиками – он тоже там был!

Какой легион?

Пятнадцатый, а ты?

Третий!

Во время последнего наступления один из них дрался на левом фланге, а другой – на правом. Бойцы вспоминают минувшие дни. На поле битвы всегда набираешься опыта. № 4000, например, заметил в самом начале сражения, как противник использовал гонцов-мошек Ему кажется, что этот метод связи на больших расстояниях гораздо лучше обычных гонцов.

Белоканский солдат, ничего не заметивший, охотно соглашается. Потом он торопится вернуться к теме разговора:

Почему никто не хочет говорить со мной о термитах?

Старый воин склоняется к нему. Их головы соприкасаются.

Здесь тоже происходят очень странные вещи…

Его запахи намекают на тайну. Очень, очень странные… фраза отражается обонятельным эхом от стен.

Затем № 4000 рассказывает о том, что вот уже довольно давно не видно ни одного термита из Города на Востоке. Раньше они пользовались тем, что через Сатей протекает река, и посылали шпионов на Запад. Муравьи знали об этом и худо-бедно их контролировали. Теперь нет даже шпионов. Нет ничего.

Атакующий враг беспокоит, но исчезнувший враг озадачивает еще больше. Так как никаких стычек с термитами больше не было, муравьи с поста Гаэй-Тиоло решили сами пойти на разведку.

Туда отправился один отряд. Больше его никто не видел. За ним пошел следующий, который исчез точно так же. Тогда подумали, что это ящерица или особенно прожорливый крот. Но нет, потому что когда нападает хищник, кто-то всегда остается в живых, хотя бы раненый. А тут все солдаты испарились.

Что-то мне это напоминает… — начинает № 103683.

Но старик не дает прервать свой рассказ. Он продолжает:

После неудачи с двумя первыми экспедициями солдаты Гаэй-Тиоло решили пойти ва-банк. Они послали пол-легиона из пятисот вооруженных до зубов воинов. На этот раз были уцелевшие. Вернее, был – один-единственный. Он приплелся, проделав путь в тысячи голов, и умер в страшном бреду, едва дойдя до порога дома.