— Я не могу опоздать, — ответила сова, — «время» — это
— Относительно, конечно же? — заметил кролик.
— Абсолютное «время» называется «Бессмертием», — объяснила сова, — и это
— Так вот почему ты не можешь опоздать! — согласился кролик. — Но феноменально?..
— Феноменально, Я должна интегрировать мою ноуменальность, — ответила сова.
— Ты ведь не имеешь в виду, что покидаешь меня? — сказал кролик, роняя в отчаянии одуванчик.
— Покидаю тебя, зайка? — заухала сова. — Куда, по-твоему, Я могу уйти?
— Не имею ни малейшего представления, — ответил кролик с облегчением, — но жизнь без тебя стала бы очень печальной.
— Спасибо, дорогой зайка, — сказала сова, — но, видишь ли, мое феноменальное исчезновение не может на самом деле разделить «нас».
— А тебе обязательно надо исчезать? — в смятении спросил кролик.
— Исчезнет то, что соответствует твоему «ты», но Я не могу исчезнуть!
— Но как это? — спросил кролик, почесывая ухо.
— Я никогда не появлялась, как Я могу исчезнуть? — ответила сова мягко.
— Но, феноменально… — засомневался кролик.
— Ничто феноменальное не может случиться с тем-что-Я-есть, — сказала сова сонно, — поскольку то-что-Я-есть не существует относительно.
— Но как феномен?.. — снова пробормотал кролик.
—
— Тогда что ты есть как Я? — спросил кролик растерянно.
— У меня нет личного существования как Я, — продолжила сова, — поскольку существование конечно, а Я нет.
— Ты бесконечна как «Я»?.. Да, да, — задумался кролик, — но тем не менее ты существуешь?
—
— Ты не объективна как «Я»… — повторил кролик.
— Существование относительно, — добавила сова, — а Я абсолютна.
— И не относительна… — продолжал бормотать кролик. — Тогда
— Как может существовать какое-то «Я», кроме Я? — прокричала сова, расправляя свои огромные крылья… — Я, кто есть все и ничто… Я, кто не может даже быть Я! — закончила она неистово.
— Тогда где ты есть как «Я»? — спросил кролик, восторженно подняв уши.
— В безмолвии ума — Я ЕСТЬ! — заключила сова с силой и, расправив крылья, медленно взлетела с ветки.
Огромные крылья захлопали в воздухе, и она величественно закружила над деревьями на фоне полной луны.
Затаив дыхание, кролик наблюдал со смесью благоговения и ужаса, как она поднималась все выше и выше в небо, пока не стала крошечной точкой над головой.
Вдруг она сложила крылья, и черная тень понеслась вниз, глухо ударилась о землю и осталась лежать комком дрожащих перьев у ног кролика.
Он долго не мог прийти в себя. А затем в лесу раздался пронзительный хохот, и сознание вернулось к нему.
— С твоего позволения, дорогой кролик, — сказала гиена, — теперь это мое дело, а не твое!
— Оставь кесарю кесарево… — .пробормотал кролик, оборачиваясь к гиене, — то, что принадлежит Богу, — мое.
— И что же это? — спросила гиена, несколько растерянно.
— Если хочешь это знать, — ответил кролик, пронзительно гладя ей в глаза, — сначала узнай, что ты есть то, что Я ЕСТЬ.
In Memoriam[7]
Я не подвержен пространству, и потому не знаю никакого «где»,
Я не подвержен времени, и потому не знаю никакого «когда»,
Пространство-время есть то, что Я есть, и ничто конечное не относится ко мне.
Будучи нигде, Я везде, будучи везде, Я нигде,
Поскольку Я не нигде и не везде,
Ни внутри, ни снаружи ни всего, ни ничего,
Ни вверху, ни внизу, ни до, ни после, с любой стороны всего и ничего.
Я не принадлежу тому, что воспринимаемо или познаваемо,
Поскольку восприятие и познание — это то, что Я есть,
Я ни за пределами того и этого, ни внутри, ни снаружи,
Потому что это тоже Я.
Я не растянут в пространстве, Я не длюсь во времени;
Все это мои проявления, все это концептуальные образы того, что есть Я,
Поскольку мое отсутствие, мое абсолютное отсутствие делает концепции постижимыми.
Я вездесущий, и как отсутствие и как присутствие,
Поскольку как Я,
Я не присутствую и не отсутствую.
Я не могу быть познан умом,
Так как Я и есть познавание, и даже «ум» является моим объектом.
