намерен сделать карьеру в Гвардии и вряд ли уже вернешься домой. Естественно, знай мы, насколько близко ты примешь это к сердцу, мы бы учли твои чувства.
– Мое непоколебимое мнение заключается в том, что нам следует аннулировать эту сделку, – подчеркнуто вежливо произнес Глиннес. – В наши намерения определенно не входит уступка прав на остров Эмбл.[10]
– Но, мой дорогой Глиннес, они уже уступлены.
– Никоим образом – мы немедленно вернем полученные за остров деньги. Кстати, где они?
– Об этом тебе придется спросить Глэя.
Глиннесу вспомнился язвительно насмешливый Глэй десятилетней давности, который всегда оставался равнодушным к насущным потребностям Рабендари. Тот Глэй вполне бы мог принять серьезные решения, которые оказались бы совершенно несуразными и более того, оскорбительными для памяти его отца Джата, который души не чаял в каждой пяди своей земли.
– Сколько же озолов вы взяли за Эмбл?
– Двенадцать тысяч.
Глиннес был настолько разгневан и ошеломлен, что слова его звучали резко, как удары бича.
– Да это же все равно, что отдать задаром! За такое красивейшее место, как остров Эмбл да еще с особняком в прекрасном состоянии? Кто-то точно сошел с ума!
– Кому-кому, но не тебе возмущаться! – сверкнув черными глазами, воскликнула Марча. – Тебя не было здесь, когда ты нам так был нужен, и не тебе донимать нас мелочными придирками.
– Я вовсе не собираюсь ограничиться придирками – я намерен сделать все, чтобы аннулировать сделку. Если Ширы нет в живых, то я – сквайр Рабендари, и никто, кроме меня, не имеет права продавать мою землю.
– Но ведь мы не знаем, жив Шира или нет, – с наигранным простодушием подчеркнула Марча. – Он, может быть, всего-навсего отправился навестить друзей.
– И тебе знакомы кто-нибудь из таких «друзей» или «подруг»? – вежливо спросил Глиннес. Марча надменно вздернула плечи.
– Нет, пожалуй. Но ты ведь помнишь Ширу. Он так и не изменился.
– После двух месяцев отсутствия он непременно вернулся бы домой.
– Мы, естественно, надеемся на то, что он жив. Фактически мы не имеем права считать его умершим еще почти четыре года, таков закон.
– Но к тому времени сделка давно уже окажется вступившей в законную силу! Зачем нам расставаться с любой частью нашей такой замечательной земли?
– Нам нужны были деньги. Разве недостаточно одной этой причины?
– А зачем вам вдруг так понадобились деньги?
– Тебе лучше бы задать этот вопрос Глэю.
– Я так и сделаю. Где он?
– В самом деле – не знаю. Но он, по всей вероятности, вернется домой в самом скором времени.
– У меня есть еще один вопрос: это палатки треван на опушке леса?
Марча кивнула. К этому времени им обоим надоело рассыпаться в притворных любезностях.
– Пожалуйста, не вздумай осуждать за это ни меня, ни Глэя. Шира позволил им расположиться на нашей земле, а вреда от них никакого.
– Пока что, возможно, и нет, но ведь цыплят по осени считают. Тебе известен наш последний опыт общения с треванами. Они украли все кухонные ножи.
– Дроссеты совсем не такие, – возразила Марча. – По сравнению с другими треванами они кажутся вполне заслуживающими доверия.
Глиннес всплеснул руками.
– С тобой бессмысленно спорить. Одно последнее слово об Эмбле. Шира, несомненно, был бы категорически против продажи острова. Если он жив, то вы действовали без разрешения с его стороны. Если он мертв, вы действовали без моего разрешения, и я настаиваю на том, чтобы сделка была аннулирована.
– С этим вопросом разбирайся, пожалуйста, с Глэем, – равнодушно пожав плечами (от внимания Глиннеса не ускользнуло, что плечи у нее все такие же нежные и прекрасные, как и много лет назад), ответила Марча. – Мне, клянусь, очень уж наскучила эта тема.
– Кто приобрел остров Эмбл?
– Некто Льют Касагэйв, человек очень приятный и хорошо воспитанный. По-моему, он родом с какой-то иной планеты – слишком уж безупречные у него манеры, чтобы принять его за трилла.
Глиннес закончил есть и стал открывать привезенные им чемоданы.
– Я тут привез кое-какие мелочи. – Матери он протянул пакет, который она взяла, ничего не сказав при этом. – Вскрой его. Это тебе.
Она потянула за петельку и извлекла отрез пурпурной ткани с фантастическими птицами, вышитыми зелеными, серебряными и золотыми нитями.
– Какое совершенство! – изумленно воскликнула Марча. – Ну, Глиннес, подарок потрясающий!
