кабинет Майкрофта.
— Здравствуйте, мистер Майкрофт.
— Джин! — сказал Майкрофт. — Вы вернулись… Вы… — его голос задрожал. — Которая из вас Джин? Мне кажется, я не способен…
— Я Джин, — сказала весело одна из девушек. — Вы привыкнете к нам. Если почувствуете затруднение, поглядите на наши запястья. Мы надписаны.
— Но…
— Они все мои сестры. Вы попечитель всех восьми.
— Я… изумлен, — выдохнул Майкрофт. — Мягко выражаясь… Это чудо… И я так понимаю, вы нашли своих родителей?
— Ну, и да, и нет. Скорее, нет. Сказать правду — это я от волнения просто упустила.
Майкрофт переводил взгляд от лица к лицу:
— Это не фокус? Не зеркала?
— Никаких зеркал, — уверила его Джин, — мы все из крови и плоти, и все очень беспокойные.
— Но сходство!
Джин вздохнула:
— Это долгая история. Боюсь, ваш старый друг Колвелл предстанет в ней в очень неблагоприятном свете.
Майкрофт слабо улыбнулся:
— У меня нет иллюзий в отношении Колвелла. Он работал постоянным врачом в женской тюрьме Кодирона, где я был директором. Я очень хорошо его знаю, но не могу назвать другом… В чем дело?
Джин спросила с дрожью:
— Вы были директором Дома Реабилитации?
— Да. Ну и что?
— Постойте минутку. Дайте подумать.
Моментом позже девушка спросила:
— Руфь долго была с вами? Сколь долго?
— Около двадцати лет… Ну?
— Она была на Кодироне?
— Да… Что это все значит? — Голос Майкрофта стал резче. — Какие тут тайны?
Джин сказала:
— Никаких тайн. Вообще никаких.
Она повернулась и оглядела комнату, в которой были ее сестры. Все восемь взорвались смехом.
В приемной Руфь склонилась в ярости над своей работой. Бедный Майкрофт!
Примечания
1
добросовестное знание (лат.)
