чтобы заработать оставшиеся две сотни.
Кауш, казалось, был разочарован.
— У тебя есть другой план?
— Я все время думаю о гонках угрей. Как может хозяин на расстоянии в десять футов управлять их движением, пока они плывут вниз по закрытому желобу? Это кажется чем-то сверхъестественным, наподобие передачи мыслей.
— В самом деле, — согласился Кауш. — Годами люди Зафатрана исправно ставили цехины, предполагая, что такой контроль невозможен.
— Могут ли угри менять цвет? Нет, немыслимо! Хозяин влияет на угрей телепатически? Непохоже...
— Ничего больше в голову не лезет, — признался Кауш.
Рейш мысленно повторил действия хозяина.
— Он поднял крышку резервуара; что находится внутри, видно зрителям — вода глубиной всего в фут. Угрей помещают в центр водоема и закрывают там. Все происходит до того, как игроки выложили деньги на стол. И все-таки наверняка хозяин угрей управляет ими. Только вот как?
Кауш саркастически усмехнулся:
— Все еще надеемся заработать на гонках?
— Я хотел бы обыскать помещение. — С этими словами Адам поднялся на ноги.
— Сейчас? Но сегодня гонки уже закончены.
— И все-таки давайте там все осмотрим: это ведь всего в пяти минутах.
Место проведения гонок было безлюдным и едва освещалось светом, долетавшим сюда с рынка. После дневного оживления царившая здесь тишина казалась абсолютной.
Рейш указал на стену, ограничивающую территорию.
— Что лежит за ней?
— Старый город, дальше мавзолеи, где танги хоронят своих покойников. Туда не стоит ходить ночью.
Рейш внимательно осмотрел желоб и резервуар с запертой на ночь крышкой. Повернулся к Каушу.
— Когда начинаются гонки?
— Ровно в полдень.
— Завтра утром я хотел бы осмотреть окрестности еще раз.
— Понятно, — задумчиво сказал Кауш и искоса взглянул на Адама. — У тебя есть план?
— Скорее, одно подозрение. Если...
Он оглянулся: Зэп-210 схватила его за руку.
— Вон там! Смотри!
По огороженному участку крались двое в черных плащах и широкополых шляпах.
— Гжиндры! — прошептала девушка.
Кауш нервно предложил:
— Давайте вернемся на постоялый двор. Бродить так по темным закоулкам Урманка — непростительная беспечность!
В «Счастливом мореходе» Кауш сразу отправился к себе. Рейш отвел девушку в ее номер. Она остановилась на пороге.
— В чем дело?
— Я боюсь.
— Чего?
— Гжиндры преследуют нас!
— Необязательно. Возможно, это другие гжиндры.
— А может, те же самые!
— В любом случае, как они могут проникнуть в твою спальню?
Девушка все еще колебалась.
— Я в комнате рядом, — успокоил ее Рейш. — Если кто-нибудь тебя напугает, сразу кричи.
— А вдруг тебя убьют первым?
— Так далеко вперед я не загадываю, — сказал Рейш. — Если к утру окажусь трупом, не оплачивай счет.
Она явно ждала. Рейш нежно провел рукой по мягким черным кудряшкам.
— Спокойной ночи.
Он закрыл дверь и подождал, пока она задвинула засов. Потом зашел в свою комнату и, не доверяя словам Кауша, тщательно обследовал дверь, стены и потолок. Наконец, почувствовав себя в безопасности, уменьшил свет до слабого мерцания и улегся на кушетку.
Ночь прошла спокойно. Утром Рейш и Зэп-210 позавтракали в безлюдной харчевне на набережной. На безоблачном небе сияло солнце; высокие здания отбрасывали длинные черные тени, блики света играли на воде. Девушка выглядела оживленной и с интересом наблюдала за живописной толпой на берегу: грузчики, уличные торговцы, моряки и путешественники.
— Что ты думаешь о гхиане теперь? — спросил Рейш.
Зэп-210 сразу посерьезнела.
— Люди ведут себя не так, как я ожидала. Никто не носится без устали, никого не сводит с ума сияние солнца. Конечно, — она поколебалась, — здесь можно увидеть множество примеров неподобающего поведения, но, похоже, здешних жителей это не беспокоит. Меня удивляют наряды девушек; они носят такие вызывающие платья, словно хотят привлечь к себе внимание. И опять никто не протестует.
— Скорее наоборот.
— Я никогда не смогла бы так себя вести, — объявила бывшая Прислужница чопорно. — Вот, например, особа, что направляется к нам. Посмотри, какая у нее походка! Зачем она это делает?
— Так уж она сложена. К тому же хочет, чтобы мужчины ее заметили. Это инстинкт, который в тебе подавлял дако.
Зэп-210 запротестовала с необычной для нее горячностью:
— Я уже давно его не ем и не чувствую ничего неподобающего!
Рейш с улыбкой посмотрел на набережную. Девушка, поведение которой так возмутило его спутницу, замедлила шаги, поправила оранжевый кушак на талии, призывно улыбнулась Адаму, с любопытством оглядела его спутницу и, поигрывая бедрами, удалилась.
Зэп-210 искоса взглянула на Рейша, приготовилась произнести гневную тираду, но сдержалась. Через несколько секунд ее все-таки прорвало:
— Я ничего не понимаю в вашей жизни. Меньше всего понимаю тебя! Только что умильно улыбался этой отвратительной девице. А мне никогда... — Она запнулась, взяла себя в руки и тихо продолжила: — Думаю, сейчас ты во всем обвинишь пресловутые «инстинкты».
Адам потерял терпение.
— Пора объяснить тебе кое-какие вещи. Инстинкты — часть нашего естества, они всегда влияют на поведение людей. Мужчины и женщины различаются... — Он бегло описал, как появляются на свет дети. Девушка сидела неподвижно, глядя на воду. — Поэтому, — закончил Рейш, — нет ничего неестественного в том, как люди ведут себя в определенных ситуациях.
Зэп-210 молчала. Она так сжала пальцы, что костяшки побелели.
