принять за часчмена.
В окне потемнело; выглянув наружу, Адам увидел, что солнце садится за гряду облаков. На фоне бледного водянистого света покачивались ветки адарака. Рейш вышел из дома, оглядел небо; вблизи не было видно ни одного летательного аппарата. Подойдя к самому высокому дереву, он полез вверх. Кора была непрочной и скользкой, поэтому выполнить задуманное оказалось труднее, чем казалось вначале. Наконец, липкий от пахучего сока адарака, весь вспотев под своей вонючей одеждой, беглец взобрался на крышу.
Пригнувшись, он осмотрелся. Кораблей-плотов не было видно. Небо окрасилось в серо-коричневый цвет; опускались сумерки.
Подойдя к примыкающей к городской стене части крыши, Рейш огляделся.
Верхний край стены находился от него на расстоянии примерно шести футов, плоский, с зубцами вышиной в фут, отстоящими друг от друга на пять футов. Предупреждение желающим перелезть через стену? Адам не мог представить, для чего еще служат эти зубцы. С наружной стороны от верха стены до земли было не меньше тридцати футов — двадцать пять, если он повиснет на руках, прежде чем прыгнуть вниз. Два шанса из трех приземлиться без переломов и растяжений; это зависело также от грунта. Можно было без труда спуститься с помощью веревки. В кладовой он не видел веревок, но там лежало множество старой одежды, которую можно было употребить вместо веревки, связав друг с другом. Но прежде всего надо узнать, что случится, если он окажется на стене.
Рейш снял плащ и, продвинувшись по крыше, пока не очутился напротив зубца, набросил на него ветхую ткань.
Из зубца во все стороны брызнули языки белого пламени, пронизали плащ, как копьями, и подожгли его. Рейш дернул ткань к себе, затоптал огонь, быстро оглядел стену. Без сомнения, Часчи дали сигнал тревоги. Рискнуть? Перепрыгнуть через стену, броситься в пустыню? У него почти не было шансов на удачу, его могли заметить на открытом пространстве. Он поспешил к дереву, по которому взобрался на крышу, и быстро слез. Над городом уже появились летательные аппараты. Рейш услышал издалека странный свист и ощутил почти панический ужас. Накинув на плечи развевающийся плащ, Адам пустился бежать, пытаясь снова скрыться среди деревьев. Его внимание привлек блеск воды: небольшой пруд, заросший бледными белесыми водяными растениями. Сбросив свой плащ и фальшивый скальп, Рейш прыгнул в воду, погрузился до носа и принялся ждать.
Прошло несколько минут. Мимо него промчался целый взвод тварей на мотоциклах. Над головой повисли — один слева, другой справа — два летательных аппарата, за каждым тянулся детектор, определяющий запахи. Медленно пролетев над головой, корабли скрылись на востоке; очевидно, Синие Часчи считали, что беглецу удалось перескочить через стену и он был уже вне пределов города. Если это было действительно так, если они решили, что он удрал в горы, его шансы выбраться отсюда увеличиваются... Он заметил, как что-то двигается по дну пруда, явно по направлению к нему. Какое-то длинное мускулистое тело. Угорь? Водяная змея? Щупалец огромной неведомой твари? Адам выскочил на берег. В десяти футах от него что-то вынырнуло на поверхность, издав звук, похожий на разочарованное фырканье.
Подхватив полусгоревший плащ и фальшивый скальп, Рейш, с которого ручьями стекала вода, стал пробираться к центру города.
Он вышел на узкую тропинку, петлявшую между хижинами часчменов. В темноте домишки казались скученными, мрачными и таинственными. Маленькие окошки были прорезаны высоко, не менее восьми футов от земли. Из некоторых просачивался мерцающий желтый свет, как от масляной лампы, что удивило Адама. Несомненно, раса с такой высокоразвитой технологией могла бы позволить своим слугам иметь электрическое или даже атомное освещение... Еще один парадокс планеты Тчаи.
Мокрая одежда не только мешала двигаться, но и страшно воняла — это могло замаскировать его запах. Рейш надел себе на голову фальшивый скальп, покрепче завязал тесемки плаща под подбородком. Медленным шагом, почти не сгибая ног, он направился к воротам.
Было темно, ни Аз, ни Браз еще не взошли на небо; на улицах Дадиче не горели фонари. Перед ним показались два часчмена. Адам опустил подбородок, втянул голову в плечи и продолжал идти, стараясь ступать как можно тяжелее. Часчмены прошли, не удостоив его взглядом.
Немного приободрившись, Рейш вышел на главную улицу в паре сотен ярдов от ворот. Фонари, укрепленные над воротами, освещали улицу желтым светом. Три часчмена в серо-пурпурной форме стояли у ворот, но выглядели уставшими и не проявляли никакого интереса к окружающему. Синие Часчи полагают, будто ему удалось ускользнуть из города.
К несчастью, они ошибаются.
Он стал прикидывать все возможности: может быть, броситься к воротам, проскочить охрану и нырнуть в темноту? Но за ним тут же будут отправлены летательные аппараты и несколько взводов полицейских на мотоциклах. Закутанный в эти вонючие лохмотья, он не сможет нигде спрятаться — ему останется только сбросить их с себя и бежать нагишом через пустыню.
Он недовольно хмыкнул. Потом обратил внимание на таверну в первом этаже высокого дома. Из низких окон выходил желтый и красный свет, слышались хриплые выкрики, изредка — взрывы грубого смеха. Три часчмена нырнули в дверь таверны. Рейш отвернулся и встал, глядя через окно на полутемную комнату, освещенную все теми же желтыми масляными лампами. Около дюжины часчменов, с лицами, словно придавленными уродливыми фальшивыми скальпами, сгорбились перед каменными горшками с пивом, изредка перебрасываясь незамысловатыми шутками с несколькими женщинами. На женщинах были черные и зеленые платья, на их фальшивых скальпах повязаны ленты и бахрома, носы-пуговки выкрашены ярко-красной краской. Тошнотворное зрелище, но оно доказывает, что часчмены все же настоящие люди. Налицо все составные части непритязательного веселья: крепкие напитки, разбитные девицы и приятная компания. Правда, эти представители рода человеческого не внушали особой симпатии. Еще двое часчменов прошли мимо Рейша, не сделав никаких замечаний относительно его вида. Пока что все шло гладко, но кто знает, что произойдет, если его захотят разглядеть попристальней... Он повернулся, снова медленно пошел к воротам и остановился примерно в пятидесяти ярдах от них. Дальше идти он не решался. Проскользнув в нишу между двумя домами, устроился там и стал ждать.
Наступила полночь, воздух стал холодным, поднялся легкий ветерок, который донес до него аромат садов Дадиче.
Рейш задремал. Когда он проснулся, за рядом деревьев, выстроившихся, словно часовые, спал Аз. Рейш попытался улечься поудобнее, застонал и стал массировать затекшую шею, морщась от запаха все еще сырой одежды.
У ворот оставался только один часовой. Он стоял, сонно покачиваясь. В будке сидели двое других, бессмысленно глядя в пустоту. Рейш снова спрятался в своей нише.
На востоке забрезжила заря; город ожил. К воротам прибыла новая смена часовых. Рейш видел, как они обмениваются новостями.
Через час начали прибывать повозки из Перы. Первая повозка, в которую были запряжены две огромные восьминогие твари, привезла бочки с маринованными овощами и мясом. Возчики, видно, очень торопились. Их было двое: Эмминк, еще более высохший и мрачный, чем обычно, и Траз.
— Сорок третий! — крикнул возчик.
— Сто первый, — громко произнес юноша.
Стражники вышли из будки, пересчитали бочки, осмотрели повозку и велели Эмминку следовать в город.
Когда повозка проезжала мимо него, Адам вышел из своего убежища и пошел рядом.
— Траз!
Траз посмотрел вниз и издал удивленный возглас.
— Я знал, что ты еще жив, — с довольным видом произнес он.
— Почти жив. Я похож на часчмена?
— Не очень. Спрячь подбородок под плащом и прикрой нос... Когда мы будем возвращаться с рынка, взбирайся на повозку под правой передней ногой той твари, что запряжена справа.
Рейш свернул с главной улицы, выбрал себе укромный уголок позади амбара и наблюдал за повозкой, которая двигалась к рынку.
