— Ну вот, — наконец произнес Рейш. — Теперь ты красивая!
Она, словно заснув, продолжала сидеть у него на коленях. Потом вздрогнула и вскочила.
— Мне надо идти; вдруг нас увидит кто-нибудь. — Но она не спешила.
Рейшу хотелось снова усадить ее к себе на колени, но он подавил это желание, и девушка убежала.
На следующий день она, будто случайно, снова прошла мимо него, и на этот раз ее волосы были чисты и аккуратно расчесаны. Она остановилась, искоса посмотрела на чужака. Этот взгляд напомнил Рейшу его многочисленные любовные похождения. У него замерло сердце. На Земле такая девушка гордилась бы своей внешностью; здесь, в степи Амана, она не сознавала свою красоту... Рейш поманил ее, и она приблизилась, преодолевая страх, словно притянутая какой-то неведомой силой, — ведь по обычаям племени женщины не могли общаться с мужчинами. Рейш положил ей руки на плечи, потом обнял и поцеловал. Она казалась удивленной.
— Неужели тебя ни разу не целовали?
— Нет. Но это приятно. Еще раз.
Адам глубоко вздохнул. Почему бы и нет?.. Шаги за спиной; ошеломляющий удар. Он ничком повалился на землю. Хриплый голос прокричал что-то, но Рейш не разобрал слов, произнесенных слишком быстро. Нога, обутая в сапог, ударила его по ребрам, и волны боли разошлись по телу от едва зажившего плеча.
На девушку, судорожно прижавшую кулаки ко рту, набросился воин. Он бил ее кулаками, пиная, и гнал за пределы лагеря к повозкам, осыпая бранью:
— Негодная шлюха, тебе понадобился грязный раб, так-то ты заботишься о чистоте племени!..
— Раб? — Рейш медленно поднялся с земли. Раб? Слово звенело у него в ушах.
Девушка забралась под высокую повозку. Явился Траз Онмале, чтобы выяснить причину шума. Воин, дюжий парень примерно того же возраста, что и Адам, дрожа от ярости, ткнул в него пальцем.
— Вот оно, наше проклятие, дурная примета. Помнишь предсказание? Нельзя допустить, чтобы он наплодил ублюдков в нашем племени! Убей его или охолости!
Траз Онмале с сомнением посмотрел на чужака.
— Кажется, он не причинил большого вреда.
— Не причинил вреда! Только потому, что я случайно проходил мимо! Если у него хватает сил на заигрывания, почему его не отправили на работу? Долго он еще будет набивать себе брюхо, сидя на подушках? Охолостим его и пошлем на самую тяжелую работу вместе с женщинами.
Траз Онмале неохотно кивнул. У Рейша пересохло во рту; он с тоской подумал об оставленном на дереве кресле, в сиденье которого находились лекарства, передатчик, сканскоп, запасная батарея и разнообразное оружие. Но что толку? В нынешнем положении все это так же недоступно, как если бы было разбросано среди обломков «Эксплоратора».
Траз Онмале кликнул женщину-мясника:
— Принеси острый нож. Надо сделать раба спокойным и послушным.
— Подожди! — выдохнул Рейш. — Разве так поступают с чужестранцами? Или у вас нет обычаев гостеприимства?
— Нет. У нас нет таких обычаев. Мы круши, и нами правит одна сила — наши эмблемы.
— Этот человек ударил меня сзади! Он трус. Пусть сразится со мной. А если я отберу у него эмблему? Смогу я тогда занять его место в племени?
— Место в племени занимает эмблема, — ответил Траз. — Этот человек, Осом, всего лишь носитель эмблемы по имени Вадуз. Без эмблемы он будет не лучше тебя. Но если Вадуз довольна им, как было до сих пор, ты никогда не сможешь отнять ее.
— Я могу попытаться.
— Может быть. Но ты опоздал: уже принесли нож. Будь так добр, разденься.
Рейш в ужасе смотрел на женщину-мясника, у которой плечи были шире, чем у него, и на несколько дюймов толще, — она подходила к нему с широкой улыбкой, словно рассекавшей ее лицо пополам.
— Еще есть время, — пробормотал он, — много, много времени...
Он повернулся к Осому, и тот выхватил из ножен саблю, пронзительно взвизгнувшую от трения о грубую кожу. Но Рейш шагнул к нему, и оружие оказалось бесполезным. Осом Вадуз попытался отскочить; Адам схватил его за руку, твердую, словно сталь. За время болезни Рейш так ослабел, что противник был значительно сильнее его. Осом Вадуз с силой выбросил руку вперед, стремясь опрокинуть Рейша, и тот потянул его на себя, повернувшись, чтобы заставить круша потерять равновесие. Потом, сделав резкое движение плечом, перекинул Осома через бедро и бросил на землю, ударил ногой по голове и наступил каблуком на шею, сдавив горло. Осом Вадуз, хрипя и задыхаясь, в конвульсиях испускал дух. Его шлем свалился на землю. Адам потянулся за ним, но его опередил старший колдун.
— Я сражался за эмблему, — крикнул Рейш, обращаясь к Тразу Онмале, — и она моя!
— Нет, никогда! — яростно завопил колдун. — Это не по закону. Ты раб и останешься рабом!
— И тебя убить? — Рейш угрожающе наклонился к нему.
— Довольно! — повелительным тоном произнес Траз Онмале. — Достаточно одной смерти. Хватит!
— А как же эмблема? Ты не согласен с тем, что она моя?
— Я должен подумать, — объявил юноша. — А пока достаточно. Женщина, отнеси тело на погребальный костер. Где судьи? Пусть придут и судят Осома, бывшего владельца Вадуз. Люди Эмблемы, приготовьте машину!
Адам отодвинулся в сторону. Спустя несколько минут он подошел к Тразу Онмале.
— Если хочешь, я оставлю ваше племя и уйду своей дорогой.
— Ты узнаешь мою волю, когда я выскажу свое решение, — заявил юноша безапелляционным тоном, к которому его обязывала эмблема Онмале. — Помни, ты мой раб; я отвел от тебя смертоносные лезвия. Если ты попытаешься убежать, тебя выследят, схватят и высекут. А пока что собирай корм для скота.
Рейшу показалось, что Траз Онмале старался обращаться с ним как можно строже, вероятно, потому, что чувствовал неловкость из-за приказания оскопить Рейша, которое косвенным образом было им аннулировано.
Целый день расчлененное тело Осома, прежнего носителя Вадуз, тлело в специальной железной печи, и ветер разносил по лагерю тошнотворный запах горящего мяса. Воины, сняв чехол с огромной катапульты, поставили ее в центре лагеря.
Солнце зашло за гряду пурпурно-серых облаков; закат горел в хаотическом смешении красных и коричневых тонов. Тело Осома превратилось в пепел. Люди племени крушей рядами припали к земле, что- то бормоча. Старший колдун смешал пепел с кровью и положил смесь в коробку, которую поместил в большой цилиндрический снаряд.
Колдуны повернулись к востоку. Там на небе взошел Аз, розовая луна, почти полный круг. Главный колдун поднял руки и крикнул:
— Аз! Мы судили этого человека и решили, что это Осом; его эмблемой был Вадуз. Приготовься, Аз! Мы посылаем тебе Осома!
Воины оттянули рычаг катапульты. Его огромный силуэт словно пересек небо; эластичные канаты натянулись. Снаряд с прахом Осома поместили в углублении на конце рычага, направленного в сторону розовой луны. Все застонали, потом стон перешел в гортанный вой. Колдун воскликнул:
— Лети на Аз!
Запели канаты, раздался глухой тяжелый стук. Снаряд понесся в небо так быстро, что невозможно было уследить за его полетом. Через секунду высоко над головой вспыхнуло белое пламя; люди Эмблемы словно зачарованные не отрывали глаз от розового диска.
Они еще долго стояли, глядя в небо. «Может быть, завидуют Осому, — подумал Адам, — ведь он, по их мнению, сейчас наслаждается во дворце Вадуз». Не торопясь вернуться к себе, он оглядывал неясные силуэты людей племени; наконец, мрачно улыбнувшись, признался себе, что надеется увидеть девушку, из- за которой произошли все эти неприятности.
