— И вы это делаете в одиночку?
— Мы экономим людские ресурсы для более существенных случаев. И все же, мы делаем все что можем, и в конце концов выполняем работу, хотя бы просто из тщеславия. В Бюро В нас обучают так, чтобы мы могли грамотно действовать в любых обстоятельствах.
— Именно в этом качестве вы себя и рассматриваете? — спросила Сандж.
— Я еще только учусь, — улыбнулся Глауен, — Но я бы хотел быть таким же квалифицированным, как мой отец.
— А что происходит, если вы наталкиваетесь на пробравшихся в заповедник людей? — мягко поинтересовался Джулиан.
— Большинство из них просто бандиты, которые хотели бы поживиться залежами драгоценных камней.
— Я думаю, что это довольно опасный народ, который не задумываясь хватается за оружие.
— Иногда так оно и есть, но у нас отработана техника, как с ними бороться. Первым делом, мы находим их средство передвижения и уничтожаем его, чтобы не дать им возможности убежать. Затем с помощью нашей громкоговорящей системы мы предлагаем им отказаться от сопротивления и сдаться. Обычно, все на этом и кончается.
— А что происходит потом?
— Если они сдались без сопротивления, то им предстоит около трех лет провести на строительстве дорог на мысе Джоурнал. Ну, а если они воспользовались оружием и начали сопротивляться, то их убивают на месте.
Сандж демонстративно передернулась.
— Похоже, в бюро В подбирают довольно проворный персонал. Вы не даете своим пленникам ни возможности заявить протест, ни открытого разбирательства, ни возможности обратиться к своим правам?
— Наши правила широко известны. Открытый процесс проходит автоматический, все сводится к единственному наказанию. Это что-то вроде счета на обслуживание в отеле. Излишне устраивать вокруг этого дебаты. Если бандиты считают, что наши правила для них неприемлемы, то пусть отправляются куда- нибудь в другое место.
Металлическим голосом Сандж спросила:
— Вы лично убили кого-нибудь из этих бандитов, зная, что, может быть, они и не в курсе ваших правил?
— Когда бандиты пытаются нас убить, то мы очень быстро теряем способности к рассуждениям, — криво улыбнулся Глауен, — Мы даже не задумываемся о том, что они может быть не знают, что им грозит.
— Раз уж мы подняли этот вопрос, — холодно сказала леди Клайти, — то разрешите мне спросить: что происходит с йипи, которых вы задерживаете на лесных краях? Вы также легко убиваете и их?
— На этот вопрос я не могу ответить с легкостью, — с улыбкой ответил Глауен, — Йипи почти всегда сдаются не оказывая никакого сопротивления.
— Ну, и какова их последующая участь?
— Она с годами меняется. Сначала им просто наносили отличительную татуировку и отправляли обратно на Лютвен. Такая политика не могла остановить нарушителей, тогда их стали посылать на дорожное строительство на мыс Джоурнал, это происходило до тех пор, пока там еще была потребность в рабочих руках. Теперь мы используем новую технику, которая, похоже, работает очень хорошо.
— И в чем же заключается эта ваша новая техника?
— Йипи отправляются во внешний мир, на Соумджиану или в мир Мултон, где им на год или два находят подходящую работу. Осужденный сам оплачивает все наши издержки; когда срок кончается, йипи уже имеет работу и свободен делать все, что ему вздумается, кроме, естественно, возвращения на Кадвол. Фактически он становится эмигрантом во внешний мир, что, в принципе, и является нашей целью. Все счастливы, кроме, возможно, Умфау, который предпочел бы разработать собственную систему наказаний.
Эгон Тамм оглядел из конца в конец стол:
— Есть еще вопросы? Или можно считать детальное изучение деятельности Бюро В законченным?
— Я узнала даже больше, чем хотела, — заявила леди Клайти.
Леди Кора посмотрела на небо.
— Похоже, что поднимается бриз и становится прохладно. Может пойдем в дом?
Все направились в гостиную.
— Теперь все могут найти себе занятие по вкусу, — объявила леди Кора, — Я с Эртрун пойду смотреть репродукции листьев. Очень изысканное издание, как говориться в предисловии «кажется, что каждый листик дрожит». Клайти, может присоединишься к нам? А ты, Сандж?
Сандж с улыбкой покачала головой.
— Спасибо, Кора, но у меня совсем не растительное настроение.
— Ну, как хотите. Мило, ты можешь показать Сандж и Глауену тайный каменный пруд, который ты на днях обнаружил.
— Тогда он больше уже не будет тайным, — заметил Мило, — Если хотят, то могут сходить и поискать его сами. А я пока покажу Джулиану нашу новую энциклопедию боевой техники.
— Во имя самого драгоценного Гаеа, — выпалила леди Клайти, — это еще зачем?
— Иногда удобней убить оппонента, чем спорить с ним, — пожал плечами Мило.
— Мило, твой юмор переходит все границы, — поджала губы леди Кора, — это уже близко к безвкусице.
— Принимаю твое замечание, — поклонился Мило, — и отказываюсь от всех своих заявлений. Пошли смотреть пруд.
— Не так уж сразу после обеда, — взмолился Джулиан, — я что-то немного осоловел.
— Делай, что тебе хочется, — сказала леди Кора, — Эртрун, так мы идем смотреть репродукции?
Обе дамы удалились. Остальные рассеялись по комнате. Глауен раздумывал над тем, что сейчас вполне подходящее время покинуть компанию. Вейнесс почувствовала его наполовину сформировавшееся желание и легким движением пальцев и многозначительным взглядом дала понять, что не хочет, чтобы он уходил.
Глауен, как и перед обедом, устроился на кончике диванчика. Леди Клайти пересекла комнату и уселась напротив Джулиана.
Мило и Вейнесс суетились у буфета, сервируя рюмки с очищенным бренди и твердые темные пастилки.
— Вот так мы и проводим долгие зимние вечера на Штроме. Надо окунать кончик пастилки в бренди, а потом, когда он станет мягким отгрызать его Сначала процесс кажется бессмысленным, но потом ты замечаешь, что не хочешь от него отрываться.
Леди Клайти отмахнулась от предложенной тарелки:
— У меня нет терпения для такого занятия.
— Тогда, если не возражаете, просто выпейте бренди, — предложил Мило.
— Спасибо, я несколько расстроена и от бренди у меня только закружится голова.
— Может быть вы хотите полежать и немного отдохнуть? — заботливо предложил Мило.
— Конечно нет! — отрезала леди Клайти, — Я вовсе не устала. Не буду заострять внимание на деталях, но я шокирована и удивлена тем, что услышала за обедом.
— Если я правильно понял, — холодно улыбнулся директор Боллиндер, — то мы все должны разделить удивление леди Клайти, а возможно и принять участие в нервном расстройстве.
— А я вот не могу понять, как вы можете быть спокойным, — заявила леди Клайти, — вы же слышали, как джентльмен, молодой офицер из бюро В описывал свою работу. Определенно вы должны бы были заметить отсутствие у него самосознания, или, может быть, это просто моральный вакуум? Меня убивают такие задатки в столь молодом человеке.
Глауен хотел было вставить слово в свою защиту, но его голос потонул в потоке слов возмущенной директрисы.
— И что мы узнали про Бюро В? Мы увидели безразличие к человеческому достоинству и попрание базовых прав человека. Мы услышали про ужасные деяния, сотворяемые с холодной расчетливостью. Мы
