Верёвка развернулась. Кьюджел дрожал, каждая его мышца напряглась.
Веселье Юкуну сменилось задумчивой улыбкой.
– Ты говорил о волшебных приспособлениях. А как же талисманы, которые ты расхваливал в своей лавочке в Азеномае? Разве они не обезвреживают врагов, не растворяют железо, не возбуждают девственниц, не сообщают бессмертие?
– Они не всегда достаточно надёжны, – признал Кьюджел. – Мне понадобятся и другие способности.
– Они в твоём мече, в твоей лукавой убедительности и в быстроте твоих ног, – ответил Юкуну. – Впрочем, ты заставил меня задуматься, и я до некоторой степени тебе помогу. – Он повесил на шею Кьюджелу маленькую квадратную дощечку. – Теперь ты с голоду не умрёшь. Прикосновение этого мощного талисмана сделает съедобным дерево, кору, траву, даже старое платье. К тому же в присутствии яда дощечка начинает звенеть. А теперь – теперь нечего откладывать! Идём. Верёвка! Где верёвка?
Верёвка послушно обернулась вокруг шеи Кьюджела и заставила его идти вслед за Юкуну.
Они вышли на крышу старинного замка. Уже давно на землю спустилась тьма. Выше и ниже по течению Кзана виднелись огни, сам Кзан казался в темноте ещё более тёмной полосой.
Юкуну указал на клетку.
– Вот твоя повозка. Внутрь!
Кьюджел колебался.
– Может, лучше как следует поесть, поспать, отдохнуть и выступить завтра со свежими силами.
– Что? – спросил Юкуну голосом, подобным звуку рога. – Ты смеешь стоять тут передо мной и высказывать какие-то требования? Человек, который тайком пробрался ко мне в дом, украл самые ценные предметы моей коллекции, оставил все в беспорядке? Да понимаешь ли ты, как тебе повезло? Может, предпочитаешь Одиночное Заключение?
– Ни в коем случае, – нервно возразил Кьюджел. – Меня беспокоит только успех предприятия.
– В таком случае в клетку!
Кьюджел тоскливо посмотрел на крышу замка, потом медленно подошёл к клетке и вошёл в неё.
– Я полагаю, ты не страдаешь отсутствием памяти, – сказал Юкуну. – Но даже если так, если забудешь о своей главной задаче – достать вторую линзу, – Фиркс тут же тебе напомнит.
Кьюджел сказал:
– Поскольку я вынужден отправиться в далёкий путь, из которого, возможно, не вернусь, может, тебе интересно знать, как я оцениваю тебя и твой характер. Во-первых…
Но Юкуну поднял руку.
– Не желаю слушать: оскорбления вредят моей самооценке, а к лести я отношусь скептически. Поэтому – в путь! – Он отступил, посмотрел во тьму и выкрикнул заклинание, известное как Лаганетическое Перемещение Тасдрубала. Откуда-то сверху послышались глухие удары и вопль гнева.
Юкуну отступил ещё на несколько шагов и произнёс слова на древнем языке; корзина со скорчившимся в ней Кьюджелом дёрнулась и поднялась в воздух.
Холодный ветер ударил Кьюджела в лицо. Сверху слышалось хлопанье больших крыльев и отчаянные жалобы; клетка раскачивалась. Внизу все было темно. По расположению звёзд Кьюджел заключил, что движется на север; вскоре внизу он почувствовал присутствие Мауренронских гор; потом они полетели над дикой местностью, известной как Земля Падающей Стены. Один или два раза Кьюджел замечал огни одиноких замков, а однажды увидел большой костёр. Какое-то время рядом летел крылатый дух, вглядываясь в клетку. Положение Кьюджела показалось ему забавным, а когда Кьюджел попытался что- нибудь узнать о землях внизу, дух разразился хриплым хохотом. Вскоре он устал и ухватился за клетку, но Кьюджел отпихнул его, и он упал во тьму с криками зависти.
На востоке появилась полоска цвета старой крови, вскоре взошло солнце, дрожа, как простуженный старик. Земля была закрыта туманом; Кьюджел с трудом разглядел, что они пролетают над чёрными горами и мрачными ущельями. Вскоре туман рассеялся, и под ним обнаружилось свинцовое море. Один или два раза Кьюджел смотрел вверх, но крыша клетки скрывала демона, видны были только концы кожистых крыльев.
Наконец демон достиг северного берега океана. Пикируя на берег, он испустил мстительный хриплый крик и уронил клетку с высоты в пятнадцать футов.
Кьюджел выбрался из разбитой клетки. Потирая ушибы, он выкрикнул вслед улетающему демону проклятие, потом побрёл по песку и влажному плавнику, пока не поднялся на границу прилива. К северу расстилались болотистые пустынные равнины, за ними низкие холмы, на восток обширный океан и пустой берег. Кьюджел погрозил кулаком на юг. Когда-нибудь, как-нибудь, но он отомстит Смеющемуся Волшебнику! Такую клятву дал он себе.
В нескольких сотнях ярдов к западу виднелись развалины какой-то древней стены. Кьюджел захотел осмотреть её, но не сделал и трех шагов, как Фиркс вцепился когтями ему в печень. Кьюджел, закатывая глаза от боли, изменил направление и двинулся по берегу на восток.
Вскоре он проголодался и вспомнил о талисмане Юкуну. Он подобрал кусок плавника и потёр его дощечкой, надеясь, что он превратится в жареную дичь или поднос со сладостями. Но дерево просто смягчилось до степени сыра, сохранив вкус дерева. Кьюджел с трудом проглотил немного. Ещё одна зарубка против Юкуну. О, как заплатит Смеющийся Волшебник!
Алый шар солнца скользил по южной части неба. Приближалась ночь, когда наконец Кьюджел увидел посёлок – бедную деревушку у маленькой реки. Хижины из прутьев и грязи, ужасно пахло экскрементами и отбросами. Между хижинами бродили люди, такие же грязные и неуклюжие. Низкорослые, полные, обрюзгшие; волосы у них грязного светло-жёлтого цвета; лица покрыты шишками и буграми. Единственная примечательная особенность их внешности – и Кьюджел тут же проявил к ней острейший интерес – их глаза: слепые фиолетовые полушария, во всех отношениях подобные тому предмету, который ему необходим.
