Двоица удалилась, оставив Кугеля размышлять об услышанном. Получалось, что, по крайней мере, до тех пор, пока «Галанте» не покинет Лаусикаа, ему придётся не только работать в полную силу, но и умерить своё внимание к дочерям Сольдинка.
Кугель немедленно отыскал скрёбки и удалил со своих червей все следы налёта, затем начистил их жабры так, что они засияли серебристо-розовым.
Ланквайлер тем временем осмотрел своего пристяжного червя, у которого тимп развился уже гораздо сильнее. Ночью он выкрасил его шишки синей краской, а затем, пока Кугель дремал, провёл своего пристяжного вокруг судна и заменил его на отличного пристяжного Кугеля, которого привязал на положенное место со своей стороны. Ланквайлер покрасил его шишки жёлтым и поздравил себя с тем, что так удачно избежал утомительной работы.
Утром Кугель с изумлением обнаружил внезапное ухудшение своего червя.
Проходивший мимо Дрофо крикнул Кугелю:
— Взгляни, до чего ты довёл своего червя! У него такая запущенная инвазия тимпа, что смотреть противно! Кроме того, если я не слишком ошибаюсь, вон та припухлость указывает на сильную закупорку, которую нужно немедленно устранить.
Кугель, вспомнив подслушанный разговор, рьяно принялся за работу. Нырнув под воду, он начал орудовать расширителем, гант-крюком и шлангом, и через три часа напряжённой работы закупорка была излечена. Червь немедленно утратил свой болезненно-жёлтый цвет и с новой силой потянулся за приманкой.
Когда Кугель наконец вернулся на палубу, он услышал, как Дрофо кричит Ланквайлеру:
— Твой пристяжной червь выглядит намного лучше! Молодец, так держать!
Кугель взглянул на пристяжного червя Ланквайлера… Очень странно, что страдающий закупоркой жёлтый червь Ланквайлера, кишащий тимпом, в одну ночь стал настолько явно здоровым, тогда как за то же самое время здоровый розовый червь Кугеля пришёл в такое исключительно плачевное состояние.
Кугель тщательно обдумал это обстоятельство. Он спустился на воду и, потерев шишки червя, обнаружил под голубой краской проблески жёлтого цвета. Кугель ещё подумал, а затем поменял местами своих червей, поставив здорового на место пристяжного.
За ужином Кугель поделился с Ланквайлером своими переживаниями.
— Поразительно, насколько быстро они подхватывают тимп и закупорки! Я сегодня весь день возился с одним, а вечером забрал его на корабль, чтобы было удобнее ухаживать за ним.
— Стоящая мысль, — сказал Ланквайлер. — А я наконец-то вылечил одного, и второй идёт на поправку. Кстати, ты уже слышал? Мы идём к острову Лаусикаа, чтобы госпожа Сольдинк могла нырнуть в Пафниссианские воды и вылезти оттуда девственницей.
— Я кое-что скажу тебе, но только под строжайшим секретом, — сказал Кугель. — Юнга рассказал мне, что Дрофо намерен нанять в Помподуросе опытного червевода по имени Пулк.
Ланквайлер пожевал губами.
— Ну и зачем ему это делать? У него уже есть два первоклассных червевода.
— Я не могу поверить в то, что он собирается уволить тебя или даже меня, — продолжал Кугель. — И, тем не менее, это кажется единственно вероятным предположением.
Ланквайлер нахмурился и закончил ужин в молчании.
Кугель дождался, пока Ланквайлер удалится, чтобы вздремнуть, затем прокрался на мостки у правого борта «Галанте» и сделал на шишках больного червя Ланквайлера глубокие надрезы, затем, вернувшись на свои собственные мостки, изобразил со всей возможной шумихой, как будто борется с тимпом. Уголком глаза он заметил, как к ограждению подошёл Дрофо, немного посмотрел, а потом пошёл своей дорогой.
В полночь приманки убрали из корзин, чтобы черви могли отдохнуть. «Галанте» тихо дрейфовал по спокойному морю. Рулевой закрепил штурвал; юнга дремал на носу под огромным передним фонарём, где ему полагалось зорко нести вахту. С небес мерцали ещё не потухшие звезды: Ачернар, Алгол, Канопус и Кансаспара.
Из своей щели выполз Ланквайлер. Точно гигантская чёрная крыса, он пересёк палубу и соскочил на мостки у правого борта. Отвязав больного червя, он погнал его прочь.
Червь поплыл. Ланквайлер сел верхом и потянул за шишки, но нервы были перерезаны, и этот сигнал вызвал у животного только боль. Червь заколотил плавниками и поплыл к северо-западу, унося на спине отчаянно дёргающего за шишки Ланквайлера.
Утром исчезновение Ланквайлера было на языке у всех. Главный червевод Дрофо, капитан Баунт и Сольдинк собрались в кают-компании, чтобы обсудить это дело, и через некоторое время Кугеля вызвали к ним.
Сольдинк, сидя в кресле с высокой спинкой, вырезанном из скиля, прочистил горло.
— Кугель, как ты знаешь, Ланквайлер сбежал вместе с дорогостоящим червём. Можешь ли ты пролить свет на это происшествие?
— Как и все остальные, я могу лишь строить догадки.
— Мы были бы рады услышать твои соображения по этому поводу, — настаивал Сольдинк.
— Я полагаю, что Ланквайлер отчаялся стать квалифицированным червеводом, — рассудительным тоном начал Кугель. — Его черви заболели, и Ланквайлер не смог противостоять трудностям. Я пытался помочь ему и даже позволил взять одного из моих здоровых червей, чтобы я мог привести в порядок его больного червя, что Дрофо, несомненно, не мог не заметить, хотя и был необычно скрытным в этом отношении.
Сольдинк повернулся к Дрофо.
— Это правда? Если так, это делает Кугелю огромную честь.
— Вчера утром Кугель посоветовался со мной относительно этого, — мрачно подтвердил старик.
Сольдинк вновь обернулся к Кугелю.
— Продолжай, пожалуйста.
— Я могу лишь предположить, что уныние побудило Ланквайлера совершить этот акт отчаяния.
— Но это неразумно! — воскликнул капитан Баунт. — Если он так пал духом, почему он просто не прыгнул в море? Зачем надо надо использовать в своих личных целях нашего ценного червя?
Кугель на миг задумался.
— Я полагаю, он хотел совершить по этому поводу некую церемонию.
Сольдинк надул щеки.
— Как бы то ни было, поступок Ланквайлера причинил нам огромное неудобство. Дрофо, как мы обойдёмся всего тремя червями?
— О, у нас не возникнет особых проблем. Кугель без труда управится с обеими упряжками. Чтобы облегчить работу рулевому, мы используем двойную приманку с правого борта, а с левого — половинную, и таким образом доберёмся до Лаусикаа, где сможем внести коррективы.
Капитан Баунт уже внёс исправления в курс «Галанте», чтобы госпожа Сольдинк могла насладиться купанием в Пафниссийских источниках. Баунт, рассчитывавший быстро завершить рейс, был недоволен задержкой и пристально наблюдал за Кугелем, чтобы убедиться в том, что черви используются с максимальной эффективностью.
— Кугель! — кричал капитан Баунт. — Поправь ремень на том пристяжном — он тянет нас в сторону!
— Есть, сэр!
И снова:
— Кугель! Вон тот червь с правого борта ничего не делает, он просто плещется в воде. Замени его приманку!
— Там и так двойная приманка! — пробурчал Кугель. — Я менял её час назад.
— Тогда используй восьмушку пинты Хайлингерского Аллюра, да поживей! Я хочу завтра до захода солнца быть в Помподуросе!
Ночью червь с правого борта, раскапризничавшись, начал хлопать по воде плавниками. Дрофо, разбуженный плеском, вышел из своей каюты. Перегнувшись через ограждение, он увидел, как Кугель носится туда-сюда по мосткам, пытаясь накинуть узду на плавники непокорного червя.
Немного понаблюдав происходящее, Дрофо определил проблему.
