старшего делопроизводителя. У двери он остановился на мгновение, сделал глубокий вдох, расправил плечи, провел языком по пересохшим губам, придал лицу выражение безмятежного спокойствия и уверенности в себе и только после этого переступил порог приемной.
Все помещение, от одной стенки до другой, перегораживал мраморный барьер высотой чуть больше метра. По другую сторону барьера четверо младших делопроизводителей в темно-красных мантиях внимательно изучали лежащие перед ними документы. Услышав шаги Аддельса, все они, как по команде, подняли ничего не выражающие лица, затем возобновили прерванную работу.
Аддельс решительно постучал пальцами по мрамору. Один из клерков, изобразив на лице кислую мину, поднялся и подошел к стойке:
– Что вам угодно?
– Мне нужно проконсультироваться у старшего делопроизводителя, – ответил Аддельс.
– На какое время вам назначен прием?
– Мне надо переговорить с ним прямо сейчас, – сердито отрезал Аддельс. – Доложите обо мне и не вздумайте мешкать!
Клерк лениво произнес несколько слов в интерком, затем препроводил Аддельса в просторное помещение с высоким потолком, освещенное огромной хрустальной сферой со множеством граней. Высокие окна прикрывали красные бархатные портьеры. В центре светло-голубого ковра, покрывавшего весь пол комнаты, стоял полукруглый письменный стол в стиле Старой Империи, с золотистыми и ярко-пунцовыми прожилками, покрытый лаком цвета слоновой кости. За столом в непринужденной позе восседал лысоватый мужчина средних лет, круглолицый, довольно полный, в такой же темно-красной мантии, как и младшие делопроизводители. Голову его покрывала такая же, как у них, квадратная белая шапочка с гербом Земли Ллинлиффета. На лице мужчины играла доброжелательная улыбка. Когда Аддельс подошел вплотную к столу, мужчина учтиво поднялся:
– Адвокат Аддельс, помочь вам считаю приятной для себя обязанностью.
– Благодарю вас, – сказал Аддельс, опускаясь в предложенное хозяином кабинета кресло.
Старший делопроизводитель налил чай в чашку из тончайшего фарфора и подвинул ее поближе к Аддельсу.
– Как это любезно с вашей стороны, – произнес Аддельс и поднес чашку к губам. – Высший класс. Осмелюсь предположить – «Золотой лютик»? С некоторой добавкой еще чего-то для придания пикантности?
– Вы прекрасно разбираетесь в сортах, – сказал старший делопроизводитель. – Действительно, «Золотой лютик», с северных склонов, с добавкой черного дассавари в пропорции одна унция на фунт. Для раннего утра, как сейчас, такое соотношение я расцениваю как оптимальное.
Обсуждение достоинств различных сортов чая продолжалось еще несколько минут, затем посетитель перешел на деловой тон:
– Вопрос, который я хотел бы обсудить с вами, заключается вот в чем. Я представляю «Банк Куни», в настоящее время зарегистрированный в Форт-Эйлианне. Не исключено, что вам уже известно: мы возбудили дело против транспортной компании «Целерус» из Вайра, планета Садал-Зюд-четыре, звездолета «Эттилии Гаргантир» и других. По данному вопросу я уже провел переговоры с достопочтенным Дуайем Пинго, представляющим интересы ответчика. Он очень озабочен тем, чтобы поскорее завершить рассмотрение дела, и я с ним вполне солидарен. По сути, сейчас я выступаю от имени обеих сторон. Мы просим при составлении повестки дня ближайшей сессии назначить слушание нашего дела на как можно более раннюю дату.
Старший делопроизводитель, надув щеки, заглянул в лежащую перед ним на столе папку:
– Похоже, вам повезло. У нас есть возможность назначить слушание в самое ближайшее время. Очередным Верховным арбитром, согласно графику ротации председателей Межпланетного Третейского Суда, будет некто Долт.
Аддельс взметнул брови:
– Тот самый арбитр Волдемар Долт, который председательствовал в Межпланетном Суде в Мюрдале на Бонифейсе?
– Тот самый. Кстати, посвященная ему заметка приведена в «Легал Обсервер».
– «Легал Обсервер»? Что-то не доводилось слышать о подобном издании.
– Пока что в Нью-Вэксфорде вышел только первый номер. Благодаря авторитету учреждения, которое я представляю, мне прислали один экземпляр еще до поступления издания в сеть распространения.
– Мне обязательно нужно достать этот номер, – сказал Аддельс, – хотя бы для того, чтобы прочесть об арбитре Долте.
– Вы, безусловно, с большим интересом прочтете заметку. Автор хвалит Долта за его скрупулезность при рассмотрении дел, однако выставляет его весьма придирчивым педантом. Вот, убедитесь сами.
– Нечто подобное помнится и мне самому.
Взяв из рук собеседника журнал, Аддельс погрузился в чтение статьи о Долте. На фотографии был изображен мужчина со строгим лицом, в традиционном черно-белом облачении, со столь же традиционной челкой черных волос, закрывающих весь лоб чуть ли не до самых надбровных дуг, что еще сильнее подчеркивало чрезмерную бледность лица. Плотно стиснутые тонкие губы и горящие глаза предполагали непреклонность и даже суровость характера.
– Итак, Верховный арбитр Долт, – произнес Аддельс, закончив чтение. – Мне доводилось видеть его в деле. В жизни он столь же суров, как и на фотографии.
Как только он положил журнал на стол, старший делопроизводитель, придвинув его к себе, прочел вслух:
– «Иногда арбитра Долта считают уж слишком отрешенным от жизненных реалий и витающим в облаках высокой юриспруденции. На самом деле арбитр Долт никак не является теоретиком не от мира сего. Как раз наоборот – он неизменно выступает за неукоснительное соблюдение процедурных вопросов в полном
