Впереди Филипп идет, Весь блестит от пота. Полюбил его народ За его работу. И пошел Филипп с тех пор По дороге новой. Позабыл поповский двор И харчи поповы. По годам еще не стар, По делам — моложе, Даже ростом выше стал И осанкой строже. И, смеясь, толкует он Молодым ребятам, Что от веку был силен Мужичок горбатый. Но, однако, неспроста Пропадал безгласно: Вековая сила та В сук росла напрасно.
1934
Новое озеро
Сползли подтеки красноватой глины По белым сваям, вбитым навсегда. И вот остановилась у плотины Пугливая весенняя вода. И вот уже гоняет волны ветер На только что затопленном лугу. И хутор со скворешней не заметил, Как очутился вдруг на берегу. Кругом поля ровней и ближе стали. В верховье где-то мостик всплыл худой. И лодка пробирается кустами, Дымя ольховой пылью над водой. А у сторожки, на бугре высоком, Подрублена береза, и давно Долбленое корытце светлым соком Березовиком до краев полно... Сидит старик с ведерком у обрыва, Как будто тридцать лет он здесь живет. — Что делаешь? Взглянул неторопливо: — Пускаю, малец, рыбу на развод... Про паводок, про добрую погоду, Про все дела ведет охотно речь. И вкусно курит, сплевывая в воду, Которую приставлен он стеречь. И попросту собой доволен сторож, И все ему доступны чудеса: Понадобится — сделает озера, Понадобится — выстроит здесь город Иль вырастит зеленые леса...
1934
* * *Тревожно-грустное ржанье коня,Неясная близость спящего дома... Здесь и собаки не помнят меня И петухи поют незнакомо. Но пахнет, как в детстве, — Вишневой корой, Хлевами, задворками и погребами, Болотцем, лягушечьей икрой,
