И тут, брат, ахнул народ... Уж если такой я смелый, Что бабу свою послал, Значит — святое дело, Каждый так понимал... И вот, брат, какие дела: Совесть тут их взяла. Вода уж мимо льет, А я молочу зубами... Вдруг первый несет белье Перемениться из бани. Другие несут обутку, Дают своею рукой. Просят: — Прими ты в шутку Случай такой... Несут на плечи тулупчик Душу отогревай. — Выпей теперь, голубчик, Пей, а нам не давай! И я наливаю, пью Окоченел, нельзя же... Пью, а им не даю, Не предлагаю даже. Я похворал. Зато После этого раза Голоса... голоса что — Слушаться стали глаза. И с бабой моей с тех пор Тише стал разговор... И каждый гвоздик в стене, И весь, что видишь, зажиток, Все это стало при мне, Значит, не лыком шитый. Одну я семью считал, И жил я, мужик тверезый, Двором гордиться мечтал, А вот, брат, горжусь колхозом.
I935
* * *С одной красой пришла ты в мужний дом, О горестном девичестве не плача. Пришла девчонкой — и всю жизнь потом Была горда своей большой удачей. Он у отца единственный был сын Делиться не с кем. Не идти в солдаты. Двор. Лавка. Мельница. Хозяин был один. Живи, молчи и знай про свой достаток. Ты хлопотала по двору чуть свет. В грязи, в забвенье подрастали дети. И не гадала ты, была ли, нет Иная радость и любовь на свете. И научилась думать обо всем О счастье, гордости, плохом, хорошем Лишь так, как тот, чей был и двор и дом, Кто век тебя кормил, бил и берег, как лошадь... И в жизни темной, муторной своей Одно себе ты повторяла часто, Что это все для них, мол, для детей, Для них готовишь ты покой и счастье. А у детей своя была судьба, Они трудом твоим не дорожили, Они росли — и на свои хлеба От батьки с маткой убежать спешили. И с ним одним, угрюмым стариком, Куда везут вас, ты спокойно едешь,
