то есть.
— Кто тут? — позвал Никита в темноту. Никакого ответа.
Никита попытался сглотнуть, но ничего у него не получилось. Одеревеневший язык только царапнул мгновенно пересохшее небо.
— Кто тут? — повторил Никита дрожащим голосом.
Снова никто ему не ответил, но теперь Никита ощутил присутствие явственнее, гораздо явственнее, будто кто-то невидимый стоял на расстоянии всего нескольких шагов. Никита даже мог определить, в какой именно стороне от него стоял этот кто-то.
И Никита попятился назад.
А потом матовый свет стал медленно заливать подземелье, и Никита увидел обшарпанные стены, толстый слой слизи под ногами, и самого себя, жалкого и с ног до головы облепленного грязью. Он поднял глаза — в двух метрах от него безмолвно стоял человек.
— Бурят, — ахнул Никита и бледно улыбнулся.
Хоть и мерзок был ему подручный Тампакса, но все-таки лучше увидеть его, чем какого-нибудь ужасного крысоподобного упыря, которого, честно говоря, опасался увидеть Никита.
— Как вы здесь оказались, Бурят? — заискивающе улыбаясь и называя Бурята почему-то на «вы», спросил Никита. — Я, понимаете, шел к вам, чтобы, так сказать… чтобы, так сказать… сказать, что вы… что вы… очень опрометчиво поступили, оставив лаз в стене. Я-то… Мне-то незачем убегать, а вот мои предполагаемые последователи. Ну, которых вы тоже в этот подвал… Ну, я полез. Вышел. И вот почему-то заблудился, а потом упал. Антисанитария тут у вас…
И немедленно, испугавшись, что Бурят, чего доброго, обидится на такие слова, исчезнет и он снова останется в полном одиночестве в этом ужасном мраке, Никита добавил:
— Хотя, конечно, колоритно, колоритно и оригинально. Убедительные методы борьбы с неугодными… утопить в грязи, хе-хе-хе.
Заметив, что несет полную чушь, Никита опять прервался.
На несколько минут под низким подвальным потолком повисла пауза, в течение которой Никита смущенно кашлял, переминался с ноги на ногу и бросал в сторону Бурята подобострастные взгляды.
А тот был недвижим.
— Бурят! — позвал Никита, забеспокоившись. Бурят молчал, и это было жутко.
Никита почувствовал укол страха. Неожиданная встреча в подвале, которую Никита поначалу воспринял как спасение, оборачивалась теперь какой-то непонятной стороной. Никита попятился, и матовый свет, окружавший странно ведущего себя Бурята, стал гаснуть. Испугавшись темноты, Никита шагнул обратно.
— Бурят! — снова позвал он. Бурят молчал.
— Что же вы, — прошептал Никита, бледнея под успевшей уже закостенеть маской из грязи, — что же вы молчите-то?
Бурят открыл рот и страшно скосил глаза, а матовое свечение погасло. Никита немедленно погрузился в кромешный мрак, а потом вдруг ощутил, как пол уходит у него из-под ног, а в ушах рождается, набирает силу совершенно сатанинский свист.
Он попятился от Бурята, не понимая, что происходит, а тот вдруг раскинул руки, присел на корточки и стал раздуваться, совсем как воздушный шар под мощным напором воздуха.
А потом рвануло.
Никита грохнулся на землю, закрываясь руками, чтобы не видеть, но все-таки видел, как, раздувшись до невероятных размеров, тело Бурята, теперь туго обтянутое спортивной одеждой, затрещало и лопнуло. Бурят развалился на две равные половины, а из длинного разреза посередине туловища хлынул поток черных тварей.
Вдавив лицо в грязь, Никита уже ничего не видел и не слышал, только чувствовал, как по его спине, топоча когтистыми лапками, пронеслись тысячи крыс.
— Это он, — проговорил странно знакомый, безжизненный и даже какой-то металлический голос.
— Это он, — подтвердил другой голос — совершенно неотличимый от первого.
Никита осторожно открыл глаза и поднял голову.
Непонятное матовое свечение теперь заливало подвальный проход так основательно, что видно было все прекрасно, по крайней мере на расстоянии десяти шагов от Никиты, который вдруг с удивлением понял, что источником свечения служит он сам.
— Мама, — беззвучно проговорил Никита.
Перед ним, попирая останки несчастного Бурята, стояли двое невысоких мужчин неприметной внешности и неопределенного возраста. Одеты мужчины были в черные костюмы, безукоризненно чистые, что смотрелось на фоне минималистических декораций подвала довольно диковато.
«ФСБ, — стукнуло в голове у Никиты. — Все-таки настигли меня. Ладно, теперь все равно. Куда угодно пусть меня уволокут отсюда — хоть в тюрьму, хотя на каторгу. Лишь бы подальше от этого страшного места. И этих страшных крыс».
— Вставай, — проговорил один из черных, глядя на Никиту в упор глазами бесцветными, будто вылитыми из стекла, невидящими.
Никита торопливо поднялся, одергивая на себе измызганную, оборванную одежду.
— Долго бегал, — сказал тот, кто приказал Никите встать. — И мы за ним тоже долго бегали. Сначала в больнице, потом на улице, потом по месту жительства. Искали его. Много ты нам хлопот причинил.
Так как непонятно было, к кому говоривший обращался, к своему товарищу или к Никите, последний ничего не ответил.
— Я не бегал, — на всякий случай сказал Никита. — я просто… Вы же сразу не объяснили, кто вы такие, поэтому и… Я и думал, вы бандиты какие-нибудь или сумасшедшие. Если б вы сказали, что вы из… — он ткнул пальцем в грязный и закопченный подвальный потолок, — тогда я бы сразу с поднятыми руками. А ловко вы, — добавил он еще, кивнув на ошметки, которые когда-то были Бурятом, — с этим бандюгой разобрались.
— Ну хватит разговаривать, — сказал один из черных. — Готовься.
— К чему? — похолодел Никита.
Черный не ответил. Он сунул руку за пазуху и достал большой и какой-то несуразный пистолет, больше похожий на пульверизатор.
— Э-э, — замычал Никита. — Вы чего? Без суда и следствия? — Он вспомнил про Бурята, и ему совсем стало нехорошо. — Я же вам не бандит какой-нибудь. То есть, судя по всему, бандит, но все-таки… Отвезите меня в тюрьму, заведите дело, и потом уже… На законных основаниях, так сказать. Вы что?
— Погоди! — вдруг воскликнул второй черный человек. — А как же другой?
Первый опустил свой пистолет.
— Какой другой? — облегченно вздохнув, спросил Никита. — Я один. Без соучастников. Вы про батюшку, что ли? Да я его первый раз или второй раз всего в жизни видел. Он тут ни при чем.
— Хватит, — оборвал его черный. — Не прикидывайся.
— Да я правда не понимаю, о чем вы!
— Понимаешь, — сказал второй черный. — Перестань валять дурака. Мы знаем, кто ты, а ты знаешь, кто мы.
— Знаю, — вздохнув, подтвердил Никита. — ФСБ.
Черные переглянулись — недоуменно, как показалось Никите.
— Может быть, это не он? — спросил один другого.
— Он, — отрезал второй. — Разве не видишь?
— Вижу. Только он что-то странно себя ведет,
— Хочет запутать.
— Да не хочу я! — искренне воскликнул Никита. — Я не очень хорошо понимаю, что происходит. Видите ли, я страдаю болезнью. Ретроградная амнезия называется. Так вот, я часто выхожу прогуляться куда- нибудь вечерком, а потом утром не помню, где я был. То есть совсем не помню. Темный провал. И вот недавно тоже — вышел, прогулялся, очнулся в милиции, и как отрезало. Ни черта не могу вспомнить. Даже сейчас память еще не восстановилась. Честно говоря, я не помню даже, что я такого совершил, чтобы за
