Пожар в магазине IKEA Kungens Kurva конечно же счастливой случайностью не назовешь, но он дал старт многим новинкам. Страховая компания выплатила 23 миллиона крон, что также покрыло часть потерь от остановки торговли. Спустя несколько недель после этого случая была устроена «пожарная» распродажа, на которую выстроилась очередь из восьми тысяч человек. Некоторые ждали всю ночь и ночевали в палатках. Одна семья устроила в своей машине небольшой пикник и пригласила директора магазина присоединиться к пиршеству.
На следующий день очередь в магазин растянулась на пять километров, и торговые помещения опустошались с небывалой быстротой. Цены были снижены на 50—90%. (В отделе Accenten в ценнике запятую просто перенесли на одну цифру влево.)
Перестроенный и обновленный магазин в Kungens Kurva открылся в марте следующего года. Сегодня его годовой оборот составляет почти миллиард крон (около 125 миллионов долларов), и в нем работают четыре тысячи служащих. Быть директором этого магазина почти так же почетно, как быть принятым на работу в Эльмхульте.
Почти так же…
Последняя вечеря
Я совершенно не доверяю системам. И никогда не доверял. Я не доверяю организациям, группам, ассоциациям и фирмам. Я доверяю только людям. Иногда меня здорово обманывают, иногда нет.
Один теоретик и философ бизнеса как-то сказал, что в организации не должно быть больше двенадцати человек, включая босса. Посмотрите на Иисуса и его команду, говорил он. Разве их не стало слишком много, когда появился тринадцатый?
В период с 1953 по 1973 год команда ИКЕА была маленькой, это был узкий круг «апостолов». В самом начале их было не больше десяти человек
Они были единым целым, в их жилах текла кровь ИКЕА, поступающая от Мастера. Они никогда не забывали, чему научились у него, а через какое-то время обратили в свою «веру» половину мира.
В этот период Ингвар Кампрад, казалось, был одновременно повсюду. Один из ветеранов, пришедший в фирму в 1958 году на должность менеджера по обслуживанию покупателей, не может припомнить ни одного дня, когда бы он не видел Ингвара или не разговаривал с ним по телефону. Даже когда Кампрад уезжал из страны, он постоянно звонил и спрашивал, как идут дела, как торговля, не нужна ли помощь, а как обстоят дела с… Эти ежедневные звонки «отца» домой стали знаменитыми.
«Три мушкетера», которые приехали в Польшу, действительно обнаружили новую галактику. В это время открылись новые магазины в Стокгольме, Сандсвалле, Мальме и Гётеборге, но главным центром оставался Эльмхульт. Лучший друг Ингвара, зубной врач, мог забежать утром в офис, чтобы выпить с ним виски. А председатель правления Феодор внимательно следил за тем, как идут дела, словно землевладелец, осматривающий свои владения.
Печать малого бизнеса все еще присутствовала, когда апостолов стало больше. Они не чувствовали, что их слишком много.
Торбьёрн Эрк, который превратил Hemglass в крупную фирму, описывает в своей книге «Осмелиться победить» развитие компании как подъем по лестнице, где есть несколько критических ступенек, каждую из которых следует переступать с осторожностью.
Первая ступень – это уровень, на котором бизнес делает один человек. Вторая – когда фирма разрастается до пяти человек. Третий уровень – когда работают от шести до пятнадцати человек. Так продолжается до шестой ступени, когда штат увеличивается до двух тысяч сотрудников. «Седьмое небо» – любое количество сотрудников сверх этой цифры.
В 1973 году в ИКЕА работала тысяча человек. Тогда в компании царила домашняя, деревенская атмосфера, во многом поддерживаемая Феодором (он стал разъездным инспектором складов) и двоюродной сестрой Ингвара, И.Б. Бейли, которая начинала как секретарь, а потом стала бессменной помощницей Ингвара, его старшей сестрой и менеджером по ассортименту.
В то время наш офис располагался в красном сарае. Ингвар сидел в «кабинете», я – снаружи, у меня не было даже лампы. И никто не мог проникнуть внутрь, не пройдя мимо меня.
Мы начинали рано, иногда в шесть утра. Когда кто-то приходил позже, мы обычно говорили: «Ты, наверное, уже читал вечернюю газету?»
«Правление» состояло из Ингвара, Аллана Кронвалла и меня. Свен Гёте Ханссон не входил в правление, но оказывал на нас влияние.
Мы вместе готовили каталог. Ингвар писал, Гиллис рисовал, а я издавала. В первом каталоге лишь несколько предметов мебели имели имена, но потом Ингвар решил давать их всем изделиям. Он считал, что цифры запоминать очень трудно. Компьютерщики требовали цифры, но я боролась за имена, которые обычно придумывала вместе с дизайнером. Гарнитуры, диваны и стулья носили имена городов, шкафы – мужские имена, шторы – женские, а одеяла – названия мостов. Одно кресло назвали STABIL(стабильное, устойчивое), и оно действительно было очень устойчивым. Имена никогда не изменялись, и ни одно из изделий не могло быть названо ИНГВАР.
Однако книжный шкаф БИЛЛИ за свою жизнь сменил много имен, а стеллаж, который сегодня называется ИВАР, раньше назывался БУССЕ и ИНГУ… Небольшие комоды всегда звались МОППЕ. Однажды мы назвали шторы MOROT(морковка), хотя на них были нарисованы цветы липы. Эти имена в их шведском написании используются во всем мире.
В основном все решал Ингвар. Он был источником идей, вдохновителем. Иногда он сердился, но потом похлопывал нас по плечу…
У нас был совет по продукции. Ингвару давали список, и он возвращал его с пометками «хорошо», «прекрасно» и «никогда».
И.Б. была единственной женщиной в компании. Всех остальных кандидатов «поджаривали» со всех сторон, прежде чем принять на работу. Как уже говорилось, Свена Гёте Ханссона интервьюировали полтора дня. Рагнар Стерте в качестве проверки должен был целый день высчитывать цену на мебель для нового каталога. Дизайнер Гиллис Лундгрен вообще попал в ИКЕА практически по ошибке, но результат был блестящим.
Ян Аулин был принят на работу в 1968 году и сначала стал одним из помощников Ингвара. Он рассказывал, что первый месяц был практически предоставлен сам себе, потому что босс был в Польше. И ему пришлось самому решать, как должен работать мебельный магазин. При этом он ориентировался на
