лифте — чем-то напоминающий запах настоящего меда… не того, который привозят с прочими продуктами раз в неделю, а тот, что я когда-то покупала маме. Еще в этом запахе чувствовалась горьковатая нотка дыма. Как по дорожке из хлебных крошек, я невольно следовала за тонким ароматом.
Свернув за угол, к своему удивлению снова увидела Феликса. Он обернулся, скользнул взглядом по компании сотрудников, оживленно болтающих у лифта, осторожно взял под локоть спутника и подтолкнул его в коридор справа. Эти двое куда-то спешили, переглядывались, переговаривались. Феликс меня даже не заметил, хотя я подняла руку и помахала ему. Видимо, компания у лифта скрыла меня от его глаз.
Феликс свернул в ту сторону, где находился блок центрального компьютерного управления. Наверняка пошел выяснить, в чем дело и устроить нерадивым наладчикам разнос. Я свернула в тот же коридор, ожидая у дверей блока увидеть Феликса, упрямо давящего на кнопку вызова. Доступ в этот блок закрыт всем, кроме руководства, работников блока и сотрудников службы безопасности. Каково же было мое удивление, когда в коридоре никого не оказалось, а вход в блок был закрыт. Не могли же Феликс и его сопровождающий испариться! Значит, они уже там. Но кто их впустил?
Потоптавшись у массивной двери и даже прижавшись к ней ухом в жалкой попытке что-нибудь услышать, я чувствовала, как критической массой вскипает мое нетерпение. Что это за неуловимость такая? Сказал, что ищет меня, приказал явиться, а сам бегает от меня по коридорам. Ждать его у двери, как собачка, я не собиралась — нажала на кнопку вызова и уставилась прямо в объектив камеры наблюдения. Обычно после такого «стука» в недоступные двери, камера оживала, система видеонаблюдения загоралась любопытными зелеными глазками. Но в этот раз ничего не произошло. Я нажала на кнопку вызова еще раз. Снова тишина: ни «здрасьте», ни «пошла вон».
Всевидящее око системы видеонаблюдения пребывало в глубоком летаргическом сне. Кнопка вызова не работала. Я решила, что нет ничего надежней и понятней, чем старый добрый способ нахального стука. Сначала робко, потом настойчивее я барабанила в дверь.
Послышались шаги, створки мягко раздвинулись. Передо мной стоял тот самый белобрысый мужчина, которого я встретила утром в лифте. Его глаза сузились от едва сдерживаемого раздражения, на высоком лбу блестели прозрачные бисеринки пота. Казалось, еще миг — и он вытолкает меня взашей.
— Извините, а Феликса можно? – я старалась говорить уверенно, но голос предательски пищал.
Лицо незнакомца немного смягчилось. Он обвел коридор взглядом и тихо ответил:
— С чего вы взяли, что он тут?
— Но вы же не спросили, кто такой Феликс, — заметила я, — значит, знаете, о ком речь. А раз знаете, значит, он тут.
Я не стала рассказывать, что видела их вдвоем, что шла по пятам, что никуда больше Феликс деться не мог.
— Феликс занят. Я передам, что вы его искали.
— Вообще-то, это он меня искал, — возразила я, но незнакомец никак не отреагировал, а лишь спокойно нажал на кнопку внутренней боковой панели.
Двери медленно закрылись, и я почувствовала себя полной идиоткой. Занят он, видите ли! Ему передадут, что я его искала!
И тут я поняла, что незнакомец не спросил моего имени. Как же он передаст Феликсу? Я подняла руку, чтобы снова постучать в дверь, но передумала. Может, они, и правда, заняты, а тут я со своими вопросами. Надо будет, сам меня найдет.
Я отправилась в блок, где меня уже давно дожидалась мама. Мы не успели поужинать, как объявился Феликс. Вежливо поблагодарив маму за предложение присоединиться к столу, он подмигнул мне и вышел в соседнюю комнату.
Первым делом я излила все свое негодование по поводу часовой пробежки по Центру в поисках человека, который якобы сам меня искал. Феликс, похоже, ничуть не смутился, смиренно выслушивал упреки и ждал момента, когда я наконец утихну.
— Ну все, хватит, я действительно тебя искал, но потом…
— Потом даже не захотел выйти на минуту из компьютерного блока!
— Какого блока? — Феликс отчего-то насторожился и стал говорить тише. — Ты там была?
— Была! Какой-то белобрысый сказал, что ты занят!
Феликс нахмурился и потер переносицу так, будто страдал от жуткой головной боли.
— Никому не говори, что ты там была.
— Почему?
— Просто не говори и все.
— Кто это с тобой был? – не унималась я. – Странно все это.
— Не совсем понимаю, о ком ты говоришь, — Феликс невинно пожал плечами. – Скорее всего, тебе открыл кто-то из сотрудников блока. Я даже не знаю, кто. А что тут странного? Ты ожидала, что откроет Санта Клаус?
Феликс прятал глаза. Что-то он недоговаривал. Но если это так, то пытаться расколоть его бесполезно.
— Зачем ты искал меня? – я решила перейти ближе к делу.
Феликс тяжело вздохнул и присел на диван.
— Аномалия, нам предстоит долгосрочная командировка.
— Куда?
— Пока еще точно не известно. Скорее всего, а Африку.
Я опешила. В Африку? Что мы забыли там, в этой бескрайней пустыне, раздобревшей, как раковая опухоль, чуть ли не на весь континент? Там же осталось всего несколько деревушек, и то — по берегам крупных рек. Адские условия жизни, невыносимая жара, совершенно чуждая культура, дикие и непредсказуемые аборигены. Не удивлюсь, если они до сих пор орудуют палками-копалками, приносят жертвы богам и в особо неурожайный год не прочь полакомиться соседом. Тем более события последних лет вряд ли положительно сказались на их отношении к европейцам.
Когда Антарктида и Гренландия начали таять и уровень Мирового океана стремительно повышаться, Африка, как и другие континенты, вынуждена была потесниться на земном шарике. Места под Солнцем становилось все меньше и меньше. Военные конфликты, дележ оставшихся скудных ресурсов, тяжелая климатическая обстановка — все это вряд ли можно назвать современной комфортной жизнью. Жители африканских государств постепенно покинули неприветливую голодную землю тлеющих пустынь и непроходимых джунглей. И только несколько коренных племен остались там жить, как жили сто, двести и триста лет тому назад. Время застыло в зыбучих песках пустынь. Некогда огромный континент опустел, и постепенно про него забыли даже самые ярые правозащитники и блюстители гуманности. Кому какое дело до кучки неандертальцев? Были дела и поважнее – планету снова делили на части, перераспределяли продовольствие, искали ресурсы, подальше запрятывали отходы. Умирали старые государства, и на руинах строилось новое, единое, совершенное общество: европейское – на одном полушарии Земли, американское – на другом. Общество одной страны, одной идеи. И только Африка, да еще несколько новых островов – остатки былых держав и континентов – жили по своим законам. Их никто не трогал, и они никого не трогали.
— Что там делать? – спросила я, не представляя, что могло понадобиться Центру на забытой всеми земле. Уж не за ящиком ли Пандоры и копями царя Соломона мы туда собираемся?
— Поверь, работы хватит, — ответил Феликс, — и тебе, и мне, и еще десятку человек, которые поедут с нами.
О, так это целая экспедиция! Феликс, как всегда, поскромничал и обозвал все это «командировкой», как будто нам предстояло сгонять на другой конец города, туда и обратно.
— Ты так и не ответил, зачем мы туда едем.
— Завтра с полдень в овальном зале состоятся конференция, как раз по этому вопросу. Приезжает делегация американского континента. Приходи, и все поймешь сама. Просто я не знаю, как в двух словах объяснить цель поездки.
— Надолго едем?
— На пару месяцев. Может, меньше. Весь апрель точно пробудем там. В мае вернемся.
— Отказаться можно? – я все еще надеялась, что очередная проблема обойдет меня стороной.
