проблемы, значит стенку ломайте. И по высшему разряду, с пузырьками там, подземными скалами. Нет, рыб не надо, только растения. Я сказал: любые бабки плачу. Архитектора? Из постели поднимайте и строителям звони, срочно! А сюда, Степан, чтобы срочно подогнали цистерну с питьевой водой. И с большим люком. Чтобы человека внутрь можно было засунуть. Нет, я не пьяный. Выполняй, Степан!
— Это же какая реклама, бля, — Стручок смотрел на рыдающую русалку. — Это же полный писец! Это выход на мировой рынок! — Поливай ее Коля, поливай водой. Помрет еще, не дай Бог!
— Да, Степан, — снова взял он мобильный телефон. — Будите начальника рекламного отдела и чтобы срочно выезжал ко мне!
— Мам, ну мам.
— Что тебе, окаянный? — Алевтина Петровна толкала перед собой тележку, в которой лежали батон хлеба, два пакета молока и пачка пельменей. Ходить в магазин с сыном в последнее время стало сложно: то конфеты начнет выпрашивать, то лимонад, то еще какую-нибудь дрянь.
— Ну купи, ну пожалуйста! Мам!
— Тьфу ты, мерзость какая, положи немедленно! — Алевтина Петровна с отвращением посмотрела на банку закуски «Сказочной» с фотографией полуобнаженной девицы. У девицы был рыбий хвост. — Бесстыжие, совести не осталось!
— Ну мам, а Пете родители купили, говорит вкусно ужасно.
— Жулье чертово! Налепили на банку голую девку и продают втридорога. Ты посмотри, сколько эта твоя баночка стоит, это же грабеж среди бела дня.
— Ничего не нарядили, мам. Это настоящая русалка, ее по телевизору показывали.
— Это где же такую срамоту показывали?
— В новостях, по первой программе. Петя видел, и Толя тоже. У нас в школе все видели, даже учительница рассказывала.
— Знаешь что, сынок, я пока что не миллионерша. Зарплата у меня сам знаешь какая, а тут все дорожает. Вот будешь с отцом встречаться, его и проси.
— Ну мамуля, ну милая, ну хорошая! Я уроки буду хорошо делать, ну один-единственный раз, все говорят, что вкусно. Ну пожалуйста!
— Больше с тобой в магазин не пойду, — проворчала Алевтина Петровна и недоверчиво покосилась на девицу с хвостом. — А что, и вправду настоящая?
— Честное слово. На природоведении рассказывали, что ее ученые поймали и исследуют. Купишь?
— Черт с тобой. Но о Сникерсах до следующей зарплаты забудь.
— Мамочка, спасибо, любимая, хорошенькая моя. Уй… — Ученик шестого класса прижал консервную банку к губам и нежно ее поцеловал. — Волшебный, сказочный вкус, — произнес он медовыми интонациями рекламного ролика.
Стручок просмотрел месячный отчет и довольно захлопнул папку. Доходы за последние три месяца возросли в пять раз. В фирму зачастили корреспонденты и телевизионщики, художники и музыканты. Выпускались один за другим рекламные ролики и клипы, добивались интервью зарубежные компании. Звонили даже из администрации президента и приглашали на встречу в Кремле.
— Эх, милая, — подмигнул Вася русалке. — Ты моя фортуна.
— Вася, — застонала красотка. — Пожалей меня, Вася.
— Вот все-таки вы, бабы, вредные по природе, — рассердился Стручок. — Ну скажи, чего тебе, дуре, не хватает? Вода вся из себя сбалансированная, ты хотя бы знаешь, во сколько мне все эти фильтры и щелочи обходятся? А когда наш областной химзавод кислоту в речку сливал, сидела небось и не рыпалась?
— У меня тогда чешуя слезать начала, — призналась русалка.
— Вот видишь, — рассудительно покачал головой Вася. — А харчи? Где ты такое в речке найдешь? Пескарики одни, да лещи, а я тебе что обеспечил? Каждый день лобстеры, самые дорогие суши из японского ресторана. Лососина, кальмары, эти, как их… Ты когда-нибудь суши в своей заводи пробовала? Молчишь?
— За суши спасибо тебе, Стручок. И за воду спасибо. Только грустно мне, Вася. Домой я хочу.
— Вот дура-то, чего ты там не видала? Речка как речка, ничего особенного. Наша, деревенская.
— Вася, пожалей меня… — И русалка опять начала всхлипывать. — Ностальгия меня заела, не приживусь я здесь, помру. Не бери на душу грех.
— Вот чего переносить не могу, так это бабьего нытья, — Стручков раздраженно закурил.
— А я в долгу не останусь, Вася. Один раз в жизни мы, русалки, можем волшебством заниматься. Отпустишь меня, и три твоих заветных желания выполню.
— А, сказочки. Это мы в школе проходили про золотую рыбку. Ну ты даешь, в натуре.
— Три желания твоих выполню, Вася. Проси, что хочешь.
— Ну да, конечно, кинуть меня решила. Ты меня отпусти, а желания потом. Знаем ваши штучки, проходили.
— Если не веришь Васенька, два желания твоих смогу исполнить здесь, в аквариуме. Но на третьем должен отпустить меня. Иначе волшебство не заработает.
— А чего мне надо? Все у меня есть, — поморщился Стручок. — Смотри, как дела идут, скоро океанскую яхту куплю или какой футбольный клуб.
— Подумай, Вася. Я ведь любое желание твое исполню. И трудиться не надо — проси, что хочешь. Неужто не веришь?
— Не верю. Меня бабы знаешь сколько в этой жизни обманывали?
— А ты попробуй, загадай.
— Ну ты махнула. Прямо все что угодно можно попросить? Ну, скажем, хочу, чтобы…
Стручков задумался. Была у него в жизни душевная заноза. Как-то на приеме в мэрии приглянулась ему знаменитая певица из молоденьких. Клипы ее все время крутили по ящику, ножки стройные, глазки красивые, словом не девка, а мечта. И захотел Вася к ней подъехать. Улучил минутку, угостил коктейлем, сунул визитную карточку. А певичка все выискивала кого-то своими глазищами, помахала Стручку ладошкой и взяла под ручку другого, состояние которого превышало Васино в сотни раз. Нефть, черт бы ее побрал, никуда не денешься от черного золота. И почувствовал себя тогда Стручок человеком второго сорта, и вдруг стукнуло ему в голову, что…
— Хочу, чтобы она была моей женой, — приказал Вася.
— Будь по-твоему, Стручок, — вздохнула русалка.
В голове у Васи что-то закружилось, и очнулся он в постели.
— Стручков, отстань! Ну что тебе надо, — красавица лежала рядом с ним и тяжело дышала.
— Тебя мне надо. Опять напилась, зараза! — Вася был зол. — Только и умеешь деньги спускать, да налево ходить. Еще раз застукаю тебя с этим фармацевтом — убью!
— Ох, какой ты весь из себя праведник, блин. Святой, ну чистый святой. Мы же договаривались: у меня своя жизнь, у тебя своя. Как тебя заело, человек может быть лекарства людям продает. На себя полюбуйся: бобовый король, тоже мне.
— Ты мой бизнес не трожь. Каждый бабки зарабатывает, как может. Смотри, доиграешься!
— Подумаешь, да я если захочу завтра все иметь буду. Сдался ты мне.
— Позоришь меня. Вчера прямо с приема уехала. Получше никого найти не могла? Лысый павиан, да с него плесень сыпется. Вернулась пьяная, помятая.
— Ой, какие мы ревнивые. А он, между прочим, очень даже ничего.
