мыслей. Она думала о Дункане, вспоминала то его мальчишескую улыбку, то как темнели его глаза, когда он злился. Вспоминала его сочный баритон. Мощные линии его плеч. Ощущение сильного и голодного тела, прижавшегося к ней в тот день в кабинете.
Она вспоминала все.
Джейд провела рукой по груди, прижала их к соскам, чувствуя, как они напрягаются. Две невидимые нити будто связали ее груди и пах.
— Дункан! — простонала она.
Агонизирующий звук собственного голоса вызвал в ней шок. Это нужно немедленно прекратить!
Она вернулась в спальню, надела одну из ночных рубашек Меган и улеглась в кровать. Нужно подумать о более важных вещах, чем о разгулявшейся плоти. Через несколько месяцев мир рухнет. И если она не найдет способа вернуться в собственное время, случится несчастье. Не только с ней — со всеми: с Дунканом, Малкольмом, Хилари, даже с Ортесами.
Может ли она кого-нибудь предупредить?
Сможет ли кто-нибудь ей поверить?
Кому она может довериться?
Стук в дверь прервал ее размышления и вернул к настоящему. Сиделка Бингхемптон вплыла в дверь, неся поднос с завтраком:
— Как мы себя сегодня чувствуем, миссис Карлисл?
— Спасибо, хорошо.
Бингхемптон поставила поднос на столик около кровати таким повелительным жестом, что даже звякнули приборы. Внимательно посмотрев на Джейд и заметив расчесанные волосы и свежую ночную рубашку, она нахмурилась:
— Мы опять были сегодня непослушной девочкой?
Джейд закусила губу, удивляясь, почему она позволяет сиделке разговаривать с ней как с пятилетней.
— Не нужно оправдываться. У меня есть глаза. Сейчас мы взглянем, не причинили ли мы себе вреда?
Она пощупала пульс Джейд и приняла еще более озабоченный вид.
— Хм-м. У нас сердцебиение. Доктор Адельман говорил, что мы не должны подниматься с постели еще несколько дней. Ну, и что мы будем делать, если потеряем сознание, когда рядом никого не окажется.
— Прошу вас, не говорите слова «мы». Ведь это у меня травма, но я чувствую себя значительно лучше! И должна сказать, что если вы хоть еще раз попытаетесь принести мне «судно», помыть меня губкой или покормить с ложечки, то вам, вероятно, самой придется обратиться за помощью к доктору Адельману!
— Ну-ну, — Бингхемптон стала укутывать Джейд в одеяла и затянула так плотно, что она почувствовала себя бабочкой в коконе, — нам нельзя раздражаться!
Джейд закрыла глаза, пытаясь не слушать голос сиделки. Она уже не могла переносить этого маньяка в должности ангела милосердия.
— Как сегодня наш животик? Нам не хочется сходить в туалет?
— Я уже все сделала, — пробормотала Джейд.
— О каких делах идет речь? — спросил Дункан, входя в комнату. Одетый в свитер и джинсы, он выглядел как всегда великолепно-мужественным. В одной руке он держал чашку кофе, а в другой — вазу со свежими цветами.
— Ты неправильно понял, — сказала Джейд, ощутив сильное душевное волнение, как при любом его появлении.
— Ты уже позавтракала?
Он подошел и присел на постель.
— Я только что собиралась покормить миссис Карлисл! — заявила Бингхемптон.
— Меня не нужно кормить!
Не обращая внимания на протесты Джейд, Дункан улыбнулся сиделке самой широкой улыбкой:
— Дулси только что вынула из духовки персиковый пирог. Если вы хотите его попробовать, то я с удовольствием сам покормлю жену.
— О, вы очень добры, мистер Карлисл!
Когда она ушла, Джейд чуть не прослезилась:
— Не знаю, как тебя отблагодарить, Дункан! Я понимаю, что у нее есть обязанности, но ведь это настоящее сумасшествие! Она не разрешает мне садиться, не разрешает читать, даже до ванной дойти не дает!
— Ты хочешь есть? — спросил Дункан, водружая поднос ей на грудь. — Как я обещал мисс Бингхемптон, я покормлю тебя сам!
Она еле сдержала стон, когда его рука дотронулась до ее груди. Хотя он даже не заметил этого прикосновения, ее лицо запылало. А ведь это даже не было лаской — просто случайность! Внезапно она ощутила на себе его пристальный взгляд.
— Итак, — сказал он мягко, — можно мне тебя покормить?
— Но я не хочу есть.
Когда Бингхемптон появилась с завтраком, Джейд была чертовски голодна. Но под взглядом Дункана кусок просто не лез в горло. Она с трудом пережевывала поджаренный хлебец, стараясь угомонить бурю в желудке.
— Нет, серьезно, как ты себя чувствуешь? — спросил он.
— Мне действительно лучше. Достаточно хорошо, чтобы испытывать тошноту от этой постели. Отдам все, лишь бы отсюда выбраться.
— Если хочешь, я подойду после того, как ты позавтракаешь, и помогу перебраться в гостиную. Там по крайней мере ты можешь сменить обзор, лежа на диване.
— Это было бы хорошо, но я подумала о другом…
— О чем именно?
— Если это невозможно, ты скажи честно… но я хотела бы посмотреть, как ты рисуешь…
Это напоминало прыжок в прорубь. Она закрыла глаза, как девочка-школьница после просьбы о свидании со спортивным героем штата.
Дункан помолчал.
— Это не невозможно, Меган, — просто я чертовски удивлен. Если помнишь, то когда ты последний раз была в студии, тебе было до смерти скучно.
— Ну, если это так трудно, то забудь о моей просьбе, — сказала Джейд. Она почувствовала досаду.
— Ты совсем не ешь.
Она взглянула на засыхающую яичницу:
— Я не голодна.
Дункан встал и направился к двери. Она подумала, что он собирается уйти, даже не попрощавшись, но в последний момент он обернулся:
— Утром в студии прохладно, тебе надо одеться потеплее. Я пришлю мисс Бингхемптон, чтобы она тебе помогла.
Дункан моментально пожалел о произнесенном. Он знавал художников, превративших свои студии в модные салоны, где они изображали из себя королей в присутствии придворных. Он таким не был. По его понятиям, писать картины в присутствии свидетелей было так же неестественно, как заниматься любовью при посторонних.
Он уже собирался сказать Меган, что пошутил. Но, увидев радость в ее зеленых глазах, озарившую лицо улыбку, понял, что не может ее разочаровать.
По пути к кухне он достал из бельевого шкафа покрывало. Сиделка и Дулси сидели рядышком, когда он вошел. Увидев его, Дулси, которая что-то оживленно говорила, моментально замолчала. Сначала ему даже показалось, что она не хочет, чтобы он услышал их разговор. Но он отмел это предположение как недостойное.
— Вы хотите, чтобы я это постирала? — спросила Дулси, указывая на покрывало.
— Меган хочет побыть немного в студии, и я взял его, чтобы ее укрыть, если будет прохладно.
