— Ну как, тебе здесь нравится? — спросил он наконец.
Дарси молча кивнула. Лухан вздохнул.
— Тогда я пойду, — пробормотал он и повернулся. — Не буду мешать. Тебе нужно отдохнуть. Зайду попозже.
Он был уже на пороге, когда Дарси обнаружила, что к ней вернулся дар речи.
— А ЭТО не будет преждевременно?
Женщина видела, как Лухан застыл в дверном проеме, как напряглась его спина. Он повернулся, четко, по-военному, только немного медленнее, и недоуменно посмотрел на нее.
— Дарси?
Ее вдруг охватила слабость, ноги стали ватными. Она села, точнее, упала на край койки.
— Лухан, тебе не нужно слишком часто приходить ко мне, если ты собираешься делать это из вежливости. И если это единственная причина, то я прошу тебя не приходить вообще.
Его недоумение граничило, пожалуй, с потрясением.
— Извини, я не понимаю. О чем ты?
У Дарси не было больше сил смотреть на него. Она отвела взгляд и покачала головой.
— Если ты считаешь преждевременным, чтобы я обосновалась у тебя, если я сейчас настолько непривлекательна, если… если ты… если у тебя есть кто-то… то лучше не приходи больше. — К горлу подступил комок, ей стало страшно — сейчас у нее дрогнет голос и выступят слезы.
Лухан продолжал стоять в дверях. Его взгляд обжигал Дарси. Наконец он сделал шаг назад и закрыл дверь. Затем откинул сиденье и сел лицом к жене.
— Я никогда не считал, что у нас с тобой все кончено. У меня никого нет и никогда не было. Я привел тебя сюда, а не ко мне, потому что мне казалось… что ты этого хочешь.
— Я? — Она оторопела. — Как ты мог подумать такое?
Вопрос, похоже, удивил Лухана.
— Дарси… — В его голосе слышалась некоторая скованность. — В последние дни я несколько раз пытался поговорить с тобой, и каждый раз ты уходила, убирала руку или отворачивалась. Что же еще мне было думать?
— Не знаю. — Дарси покачала головой, беспомощно махнув рукой. — Не знаю! Мне нужно время, чтобы обдумать все случившееся, разобраться. Так много изменилось! Я чувствую себя не в своей тарелке, как будто я… потерялась. Не торопи меня, ладно?
— Хорошо.
— Я больше не знаю тебя. Мы стали практически чужими людьми. Мы даже не можем разговаривать! Раньше мы беседовали обо всем, но сейчас… сейчас нам нечего сказать друг другу, кроме обычных банальностей. А когда иссякают и они, то наступает молчание, и ты… находишь какой-нибудь предлог, чтобы встать и уйти.
Лухан нахмурился.
— Да, наверное, ты права, — сказал он. — Действительно, я так и делал. Вообще-то, я не задумывался над этим… О чем бы ты хотела поговорить?
Дарси не имела и понятия об этом, просто не думала, а потому посмотрела на мужа и попросила:
— Расскажи мне о себе. Что ты делал все эти годы, где побывал.
Он смущенно пожал плечами.
— Что ж, вполне справедливо. Не знаю только, смогу ли я все вспомнить. Прошло немало времени.
Запищал пейджер.
— Адмирал Середж, пожалуйста, поднимитесь на мостик.
Лухан поднял голову. Их взгляды встретились.
«Вот ты опять уходишь, — думала она, — тебе нужно идти. И так будет всегда, верно?»
Лухан остался сидеть. По-прежнему глядя в глаза жене, он протянул руку к коммуникатору и нажал какую-то кнопку.
— Это Середж, слушаю.
— Сэр, это командор О'Киф, — услышала Дарси. — Адмирал Дюфар шлет вам свои поздравления и просит сообщить, что Шестой флот Состиса прибыл в систему Саэде. Флагманский корабль «Пасиниан» и его сопровождающие должны выйти на орбиту через 24 стандартных часа.
— Спасибо, командор, — сказал Лухан. — Мои поздравления адмиралу Дюфару. Попросите выйти на связь, когда они будут на орбите. Пока все. — Его взгляд скользнул по лицу Дарси.
Она ничего не сказала, просто смотрела на Лухана.
Тот устроился поудобнее.
— Мы как раз разрабатывали детали Энахских Соглашений, когда пропал ваш корабль. В связи с этим было добавлено положение о том, что каждой стороне позволяется посылать поисково-спасательные команды в любой из противостоящих миров, если возникнет подозрение, что кто-то удерживает исчезнувшие экипажи. В каждой из звездных систем такие поиски могут продолжаться до года. — Он кивнул Дарси. — Да, я попросил, чтобы меня послали на Ганволд. Весь следующий год мы провели в этой системе, проверили все до последнего астероида.
Он помолчал, на его лице появилось задумчивое выражение.
— В конце концов нам пришлось уйти, так как не найдя тебя и Триса… Для меня это было самое тяжелое испытание.
— Тогда нас еще не было там, — сказала Дарси. — Эти пираты — мазуки что-то напутали, и вместо прыжка в пространство получился прыжок во времени. Думаю, мы потеряли около девяти лет.
Лухан кивнул.
— Я знаю. Понял это, когда несколько месяцев назад Мордан прислал мне сообщение. — Он вздохнул. — После возвращения с Ганволда меня направили в подразделение сферзахов на Йонике. Там тогда было неспокойно, иногда даже казалось… что спастись уже не удастся. А потом наступило затишье, да такое, что можно было умереть от скуки. Единственное, что помогало заполнить пустоту, это полеты. Часто я улетал подальше от всех и занимался воздушной акробатикой. Бывало, после приземления я едва волочил ноги.
Дарси нисколько не удивилась. Она достаточно долго проработала на космофлоте, чтобы знать, как помогают пилотам полеты.
— С Йоники, — продолжал Лухан, — я отправился в школу сферзахов на Калео в качестве инструктора. Там было меньше возможностей для полетов, и я пристрастился к ба, гуа и йяиджутсу, тем более, что свободного времени хватало.
— Йяиджутсу? — Дарси поморщилась. — Что это такое?
— Один из видов боевого искусства на Калео с применением длинных мечей. Требует весьма высокого уровня самодисциплины и концентрации. Довольно опасно, но мне требовалась какая-то отдушина. Кстати, я и сейчас время от времени практикую его.
Она склонила голову набок, стараясь представить Лухана, размахивающего мечом.
— После Калео опять Йоника. Во время моего первого пребывания там я изучал холтейский язык, и это помогло мне получить пропуск в университет Рулленер-Тьем. Провел там пару лет, написал диссертацию по взаимодействию гуманоидов и негуманоидов на уровне исполнительного руководства.
По окончании университета получил звание капитана и первое задание в новом качестве. Мне предложили на выбор пять или шесть подразделений сферзахов. Я выбрал отряд Анченко на Топаве.
Дарси вспомнила Топава и район Анченко. Во время Войны Сопротивления она работала там в госпитале, тогда как Лухан находился на Тохе. Иссушающая жара, безжалостное солнце, даже ночной ветер, и тот обжигал! Подумать только, Лухан там вырос.
— Почему?
Он едва заметно усмехнулся.
— Там было много работы, и кому-то надо было ее делать.
— Звучит несколько самонадеянно.
— Может быть, — признал он. — Но за те годы, что я там провел, мне посчастливилось многому научиться. В общем-то, именно там я стал командором.
