какие-либо удобства отсутствуют полностью. А потому следует ожидать высокого уровня заболеваемости, истощения, а также различных ранений и повреждений как результата жестокого обращения, включая избиения и изнасилования. Также высока и вероятность психических расстройств.
Итак, все эвакуированные будут доставлены на шаттлах в судовые госпитали для прохождения процедуры обеззараживания и регистрации, — продолжал Палахотан. — Нуждающиеся в экстренной медицинской помощи получат ее на кораблях, остальных отправят в восстановительные центры, которые сейчас создаются на планете. Первая группа кораблей уже вышла на орбиту Иссела-2. Рабочие частоты для связи и позывные даны на этой таблице. — На правом экране появилась соответствующая информация, и Палахотан несколько секунд помолчал, предоставляя всем возможность ознакомиться с нею.
— Во всей процедуре эвакуации есть одно исключение, — сказал он после паузы уже более серьезным, даже мрачным тоном. — Все находящиеся на спутнике преступники должны быть доставлены под усиленной охраной непосредственно на один из трех кораблей Службы безопасности, уже вышедших на орбиту. Эти люди представляют не меньшую угрозу, чем мазуки. В связи с этим вы уполномочены уничтожать любого, кто попытается прибегнуть к насильственным действиям или подвергнет опасности жизнь заключенных или членов спасательных команд.
По командному пункту пронесся одобрительный гул.
— После взятия штабного комплекса Контрольный Центр передал сообщение, суть которого можно свести к следующему:
«В СВЯЗИ С ПРОБЛЕМАМИ В ПОДДЕРЖАНИИ СВЯЗИ НЕ ПРЕДПРИНИМАТЬ НИКАКИХ ДЕЙСТВИЙ И ОСТАВАТЬСЯ В СОСТОЯНИИ ПОВЫШЕННОЙ ГОТОВНОСТИ».
После этого связь прервалась.
Тем не менее, вам следует проявлять осторожность, так как мазуки продолжают патрулирование туннелей, и уничтожить всех, кто может каким-либо образом помешать выполнению задания.
По завершении операции спасательные команды будут переправлены на корабль «Мерси» для прохождения медицинского осмотра и отдыха. У кого-нибудь есть вопросы?
Вопросов не было, и через час все три основные группы, облачившись в скафандры, уже направились по своим маршрутам.
Сказанное Палахотаном во время инструктажа не подготовило, однако, Тристана к тому, что он увидел в первой освобожденной ими шахте. Сидя в темном помещении, юноша содрогнулся, вспомнив исхудавших до костей, похожих на скелеты людей, которые сбились в углы проволочных камер, откуда испуганно пялились на освободителей запавшими от голода глазами. В основном это были дети и старики, то есть те, у кого не хватало физической силы, чтобы бороться за скудные пайки.
Потом были женщины… в разорванных одеждах, с синяками на теле и безумными глазами. Они отшатывались от протянутых к ним рук, плакали, а иногда даже дрались, всерьез опасаясь, что их сейчас снова изнасилуют.
Тристан вспомнил старика с гангренозными язвами на ногах; двух ребятишек с заплаканными лицами и покрытой коркой грязи кожей, отчаянно цеплявшихся за инвалида, когда тот выносил их к шаттлу; женщину, баюкавшую давно умершего ребенка, вскрикнувшую: «Не забирайте моего малыша!», когда к ней приблизились две фигуры в скафандре.
Встречались и преступники, в основном мужчины; они ухмылялись, когда их обыскивали и под охраной отводили к шаттлам. У них были крепкие тела и злые глаза. Они не страдали от недостатка пищи, хотя и были такими же пленниками, как и все остальные. Глядя на одну такую группу, лейтенант Тируп покачал головой.
— Когда пять процентов подонков захватывают власть, — пробормотал он, — девяносто пять процентов приличных людей обречены на страдания.
Но самое страшное воспоминание, от которого ему никак не удавалось избавиться, осталось у Тристана о тех, кто не выжил. Их клали в специальные мешки: подростков, растоптанных озверевшей толпой в борьбе за брошенный охранником паек; мужчин, умерших от каких-то болезней и оставленных в грязных углах; жертв голода или зверств их же товарищей по заключению.
Тристан открыл глаза, изгоняя из памяти их безымянные лица, и потерся спиной о грубую каменную стену.
Подобная ситуация повторилась и на следующей шахте, и на третьей, и на четвертой. Как кошмары, мучавшие его из ночи в ночь, только лица каждый раз другие.
Потом они вышли к Траке Порту.
Попасть туда можно было по той же самой лестнице и через ту же самую дверь, в которую Тристан стрелял несколько дней назад. Но на этот раз гул компрессоров не мог послужить прикрытием их действий, и группа кралась по ступенькам, буквально задерживая дыхание.
Эспино все еще лежал на платформе, где его оставили Тристан и Сладский. Увидев его, юноша на секунду зажмурился. Но лейтенант Тируп всего лишь кивнул двоим из группы.
— Опустите тело на первую площадку, нам понадобится вся платформа. А его вынесем, когда все закончим.
Пришлось починить контрольную коробку на двери, соединив провода и перепаяв соединения, чтобы она заработала, как прежде.
— Теперь эта штука может хлопнуть, — предупредил, закончив работу, сержант Риоко.
— Верно, — Тируп кивнул. — Что показывают сенсоры?
— В комнате семь живых существ, — последовал ответ. — Возможно, мазуки.
— Похоже, они знают, что мы здесь, — Тируп достал шоковую гранату. — Стрелки, занять свои позиции! Всем остальным — укрыться! Риоко, давай!
Сержант надавил на ручку. Дверь с грохотом распахнулась.
В ту же секунду красные лучи лазеров прочертили помещение. Прямо перед Тристаном упал один из стрелков. Юноша выстрелил в дверной проем, а лейтенант, поднявшись, швырнул туда же гранату. Все пригнулись…
От взрыва вздрогнула платформа.
— Пошли! — крикнул Тируп.
Они ворвались в комнату, окутанную дымом. Инфракрасные прицелы выхватили из дымной пелены мазуков, разбросанных по углам. Несколько выстрелов… и с ними было покончено.
— Там еще кто-то есть, сэр! — предупредил Риоко.
По переходу гремели тяжелые шаги. Во тьме метались огни.
— Всем укрыться! — приказал Тируп.
Мазуки не стали входить в помещение, а расположившись за дверью, принялись стрелять в рассеивающийся дым. Прижавшись к стене, Тристан услышал, как вскрикнул кто-то из его товарищей, и повернулся — над раненым склонился санитар.
— Еще гранату! — сказал Тируп.
Тристан достал свою и вложил в протянутую руку лейтенанта. Тот вынул предохранитель и бросил гранату в переход.
После взрыва стрельба сразу же прекратилась. Вслед за Тирупом они выскочили в коридор, паля наугад по скрюченным на полу телам.
— Пошли! — крикнул лейтенант. — Сенсоры вперед, возможно, там еще кто-то есть. И повнимательней!
Эспино сработал на славу — весь комплекс был погружен во тьму.
— Включить ночные визоры, — сказал Тируп.
Продвигались они довольно быстро, всматриваясь в темноту, где мог скрываться враг. Дважды вспыхивали перестрелки со снайперами, во время второй был ранен оператор.
— Ничего серьезного, — успокоил всех медик, перевязав рану, — но отсюда ему не выйти, повреждено бедро.
Тируп размышлял недолго. Похлопав ладонью по биодетектору, он протянул прибор Тристану.
— Держи, пойдешь впереди.
— Есть, сэр. — У юноши пересохло во рту.
