– Я сам могу о себе позаботиться, – заявил он.
Анжелика повернулась к конюху, вопросительно глядя на него.
– Сегодня ужас до чего ветрено и холодно, – ответил Томас на ее безмолвный вопрос. – Не хватало только мне, чтобы вы до смерти простудились, миледи. А Джо – это трактирщик – не так давно овдовел, и ему некогда то и дело подниматься сюда.
– В таком случае я останусь тут, – твердо заявила Анжелика. Честно говоря, ей ничуть не хотелось отсюда уезжать. Ведь Бенуа просил ее дождаться его здесь, и именно так она и собиралась поступить. – Вот только… – Анжелика осмотрелась по сторонам и заметила тарелку с несколькими кусками хлеба и сыра. – Я просто ужас до чего хочу есть, – добавила она. – Как вы думаете, ничего, если я…
– О, миледи, угощайтесь! – галантно проговорил Адам. – Боюсь, сейчас я не очень-то расположен к еде.
– Пойду посмотрю, не найдется ли еще чего, – пробормотал Томас и тихо вышел из комнаты.
– Вам вовсе не обязательно оставаться тут, – сказал Адам, как только конюх притворил за собой дверь. – Томас просто чересчур осторожничает. Здесь меня никто не побеспокоит. Да если кто и сунется, – беззаботно закончил он, – вы ничем не сумеете мне помочь.
В это мгновение Анжелика жевала хлеб с сыром, стараясь делать это по возможности не спеша, однако, услышав последние слова Адама, сказанные к тому же весьма снисходительным тоном, она резко вскинула голову и в упор посмотрела на Адама.
– Надеюсь, что еще смогу пригодиться вам, сэр, – холодно проговорила она, и в ее всегда таком мягком голосе прозвучали незнакомые Адаму властные нотки. – Я не привыкла, чтобы кто-либо разговаривал со мной подобным тоном – будь это контрабандисты, магистраты или французские шпионы!
Спина ее была гордо выпрямлена, а босые ноги, грязная и мокрая амазонка и растрепанные волосы, казалось, ничуть не приуменьшали исходившей от нее надменности. Что и говорить – вид царственный!
Адам взволнованно вздохнул.
– Прошу вас принять мои извинения, леди Анжелика! У меня и в мыслях не было оскорблять вас. Мне не следовало так говорить. Пожалуйста, простите меня, – он протянул ей руку.
– Разумеется. – Анжелика преодолела разделявшие их несколько футов и слегка пожала его руку. – Иногда я бываю очень вспыльчивой, особенно если проголодаюсь, – сокрушенно добавила она. – Я вовсе не хотела говорить с вами так резко.
– Вы очень необычная женщина, – сказал Адам, с любопытством глядя на нее. – Неужели вы действительно последовали за Беном только потому, что он повязал на шею черный платок?
– Да. – Анжелика нервно рассмеялась. – Он заявил, что собирается навестить сэра Уильяма, но я ему не поверила, – объяснила она. – Как только я увидела, что он спускается по лестнице и на шее у него черный платок… я тут же последовала за ним, ни о чем не задумываясь.
– Это было на редкость верное наблюдение, – заметил Адам, пристально глядя на нее. – Миледи, я преклоняюсь перед вами. Наконец-то Бен встретил равного соперника! Мне думается, в будущем нас ожидают весьма и весьма интересные события!
Он ухмыльнулся, увидев, как смутилась Анжелика, но тут же напрягся, услыхав шаги на лестнице. Дверь приоткрылась, и появился Томас.
– Едва ли это то, к чему вы привыкли, – сказал он, опуская на колени Анжелики поднос с едой, – но это самое лучшее, что может приготовить Джо. Да еще мне пришлось пробираться наверх тайком, чтобы никто меня не заметил. Надеюсь, я ничего не разлил.
– Выглядит просто замечательно! – воскликнула Анжелика. – Кроме того, я сейчас так голодна, что могла бы съесть целую лош-ш-ш… козочку. – (В последнюю минуту ей пришлось передумать, так как она вспомнила, что Томас состоит при лошадях.) – Спасибо, Томас.
Анжелика с жадностью принялась за еду. Закончив, она была бы рада остаться и поболтать с Адамом, однако видела, что ему стоило немалых усилий весело разговаривать с ней, а потому оставила раненого под присмотром Томаса и вернулась в свою комнату.
В ее отсутствие кто-то – вероятно, заботливый Томас – затопил камин и зажег свечи. Анжелика развязала мешок, который прислала ей Марта, и увидела, что горничная приготовила для нее теплое и неброское платье для прогулок и пару туфель. Она тут же переоделась и обулась и сразу почувствовала себя намного лучше. Разгуливать босиком она все-таки не привыкла!
Девушка разложила амазонку на стуле перед камином, надеясь, что та высохнет к следующему утру. Противно было думать, что ей снова придется надеть ее, но, с другой стороны, Анжелика стала испытывать к этой вещи какие-то странные, почти трогательные чувства. Придется ей прислать миссис Фолкнер новую амазонку!..
Разглаживая задубевший от грязи подол, Анжелика неожиданно услышала хруст бумаги. Тут она припомнила, как накануне утром, перед прогулкой верхом вместе с Бенуа, засунула в карман амазонки письмо Джеймса Корбетта. Достав его, она расправила влажную бумагу. Теперь письмо было еще более мятым, чем раньше, а уж о пятнах и говорить нечего. Однако, хотя чернила и расплылись от воды, прочитать содержание все еще было можно.
Анжелика положила письмо на полку над камином, а затем присела на кровать, раздумывая, чем бы ей заняться. На улице было еще светло, спать укладываться рано, но делать было абсолютно нечего. Анжелика с досадой нахмурилась. После возбуждения, в котором она прожила последние несколько дней, это вынужденное безделье было почти невыносимым.
В дверь тихонько постучали, и девушка узнала голос Томаса. Вскочив, она быстро открыла ему.
– Простите, ваша милость, – застенчиво сказал конюх, протягивая ей мятую газету. – Мне вот подумалось, может, вам захочется что-нибудь почитать… В трактирах всегда такая скучища, если ты тут сам по себе и тебя не тянет на выпивку.
Лицо Анжелики озарила приветливая улыбка.
– Спасибо тебе! – благодарно воскликнула она. – А мистер Кеннетт спит?
