– Хорошие манеры, – резко ответила Дейрдре, натянуто улыбнувшись.
– Это не улыбка, а гримаса. Вы могли бы улыбнуться нежнее.
Насмешка, прозвучавшая в голосе Рэтборна, уязвила Дейрдре; ее ресницы затрепетали, и она одарила графа ничего не выражающей улыбкой.
– Это больше похоже на вашу обычную улыбку. Где вы научились этому фокусу?
– У Бесси, моей призовой коровы. Она приберегает такой взгляд для быка сквайра Таунсенда, когда мы ведем ее вечером домой с пастбища.
Не обратив внимания на ее сарказм, граф даже не сделал попытки скрыть снедавший его огонь желания. Его взгляд красноречивее любых слов говорил о его чувствах.
– Дейрдре, джентльмен бывает джентльменом только до тех пор, пока не встретит женщину, способную пробудить в нем страсть.
У Дейрдре не оказалось готового ответа на это возмутительное высказывание, и когда приблизился один из гостей, она вздохнула с явным облегчением. Однако, узнав в подошедшем мужчине лорда Аксбриджа, она поняла, что поторопилась.
– Не сомневался, что ты, Рэтборн, уединишься где-нибудь в углу с самой хорошенькой девушкой. Как это тебе удается?
– Все дело в практике, – ответила за графа Дейрдре, натянуто улыбнувшись. Вскоре ей пришлось пожалеть о сказанном.
Рэтборн отвернулся, чтобы скрыть улыбку, но Аксбридж воспринял реплику Дейрдре как вызов.
– Что касается искусства флирта, то позволю себе заметить, мисс Фентон, что Рэтборн еще молод и зелен. Теперь эти молодые красавцы флиртуют с леди, однако в пору моей юности такие молокососы не смогли бы со мной соперничать.
Дейрдре почувствовала раздражение от всего происходящего.
– – У вас, джентльмены, так много общего, – произнесла она самым сладким голоском, на какой была способна. – Я оставлю вас предаваться воспоминаниям о ваших победах... на полях сражений и в других случаях.
Рэтборн подошел к ней через полчаса. В этот момент Дейрдре была увлечена спокойной беседой с мистером Лэндроном, джентльменом, с которым она легко нашла общий язык, потому что он ни разу не одарил ее банальным комплиментом и не делал замечаний, которые она могла бы счесть попыткой завязать флирт. Дейрдре высоко оценила эту учтивость, однако в следующую минуту на месте Лэндрона оказался Рэтборн, и она не поняла, как это произошло.
– В этом была необходимость? – спросил граф. Его голос был мягким и тихим, но в глазах был заметен опасный блеск.
– Не знаю, что вы имеете в виду, – парировала Дейрдре и отвернулась.
Не произнеся больше ни слова, Рэтборн тотчас удалился. Остаток вечера Дейрдре имела удовольствие видеть графа отчаянно флиртующим со всеми хорошенькими молодыми девушками. Кое-кто из гостей бросал на нее любопытные взгляды, но, поскольку лорд Уэндон был кДейрдре более чем внимателен, она решила, что внимание Рэтборна к юным девицам оставит без комментариев.
Глава 10
Ряд фонарей, свисавших с декоративных железных кронштейнов над парадными дверьми некоторых домов, образовывавших Берлингтон-Гарденз, бросали неяркий свет в темноту раннего утра. Граф Рэтборн и лорд Аксбридж уходили из дома Серены последними, но задержались на крыльце, обмениваясь любезностями.
Рэтборн плотнее запахнул на себе плащ, мрачно размышляя о том, что погода вполне соответствует его настроению.
– Начинается буря. Думаю, нам пора по домам, – проговорил он через минуту.
– Вы уверены, что я не стану убеждать вас зайти ко мне раздавить бутылочку в моем обществе? Тогда я вас отпущу с миром.
Во взгляде лорда Аксбриджа читалось искреннее любопытство, но он тотчас же отвернулся, не добавив ни слова, и стал медленно подниматься по пологим ступеням вверх.
Дойдя до парадной двери, он обернулся и сказал:
– Что касается вас и мисс Фентон, никто не был бы так рад за вас, Гарет, как я. Вы ведь это знаете. Пора бы вам устроить свою личную жизнь. Когда все будет решено, привозите ее в Боудезерт. Чар ее полюбит.
Рэтборн ничего не ответил, а лишь слегка дотронулся своей тростью до бобровой шляпы с загнутыми полями, повернул и зашагал к дому на Бонд-стрит. Рука его злобно сжимала золотой набалдашник трости.
Как смела Дейрдре судить его и находить в нем пороки после того, как сама ежеминутно заставляет его испытывать душевные страдания и муки!
Внезапно в памяти Рэтборна возник образ Дейрдре, когда в последний раз он держал ее в объятиях. Она смотрела на него своими зелеными, походившими на изумруды глазами, полными изумления. Ее губы слегка припухли от его страстных поцелуев. Черт возьми! Рэтборн чувствовал, что сгорает от желания обладать ее влекущим телом. Красота Дейрдре несравненна, ее ум бесподобен, ее общество необычно и восхитительно. К тому же она сопротивлялась ему с такой твердостью, которой он бы восхищался в других обстоятельствах, однако мысль об Армане, которого Рэтборн считал паразитом, заставила его помрачнеть. То, что Дейрдре могла тратить свою любовь и преданность на столь никчемное создание, причиняло ему душевную боль и вызывало еще большее раздражение.
Он ревновал ее! Скандальная жизнь Армана Сен-Жана – это результат ее снисходительности и чрезмерной любви. Глупости, которые совершал в юности Рэтборн, были сродни тем, что позволял себе ее братец, но теперь и он изменился, и время мисс Дейрдре Фентон истекло. Чем скорее она примирится со
