Опасный поцелуй (Самозванка)

— После приема я должен почтить своим присутствием сборище в Карлтон-хаузе.

— Тогда мы, вероятно, увидимся у Хоршэмов в четверг?

«Боже! Неужели дама знает назубок весь светский календарь?» Он снова проявил невежливость.

— Боюсь, там мы не увидимся.

— Почему же?.. Кстати, мы только начали с вами беседу, лорд Грей, а вы уже увиливаете от ее главной темы.

— Я дипломат, обожаемая Елена.

— Но дикари, с которыми вы ведете переговоры, ведь не вырвали вам язык и не лишили возможности поболтать с одинокой скучающей женщиной? Мы едва успели насладиться встречей, Грей, и уже расстаемся. Надолго ли? Может быть, причина в вашем парижском приемыше? Вы так озабочены его судьбой? После Парижа я нигде не встречалась с мисс Вейман и ее подопечным. Кстати, как они поживают?

Лорд Грей ничем не выдал своей заинтересованности в этом вопросе.

— Мне показалось, что эта тема вас весьма волнует…

— Вы заблуждаетесь.

— Странно. Ваш воспитанник растворился словно по волшебству со своей милой гувернанткой…

— Вы удивляете меня, дорогая Елена. Разве вы знакомы с мисс Вейман?

— Мы встречались как-то мельком… Незадолго до трагедии.

Еще мгновение назад он был готов быстренько удрать из этого будуара, но теперь его сапоги будто пригвоздились к полу.

— Вы с ней встречались? В Париже? Где? Когда?

Елена была довольна, одержав над эрлом хоть маленькую, но все-таки победу. Она хотя бы разбудила в нем любопытство. И свое тоже. Грей не мог интересоваться Деборой Вейман как женщиной. Она явно выглядела на все тридцать. Ее неумение одеваться оттолкнуло бы даже такого сластолюбца, как ее наниматель лорд Баррингтон. Впрочем, он отзывался о ней с уважением, иногда, правда, отпуская добродушные шутки о ее чересчур пуританской строгости. Бедный лорд Баррингтон! Такая нелепая и загадочная смерть от руки грабителя как раз накануне отъезда из Парижа. Всех англичан, заполонивших столицу Франции в краткие месяцы заключенного с Бонапартом мира, это убийство повергло в шок. Началось повальное бегство английской знати, жаждущей острых ощущений от созерцания революционной гильотины и просто отребья, желающей хоть чем-то поживиться в отсутствие моральных и прочих законов. Английские визитеры, хлынувшие во Францию потоком, поспешили убраться обратно на остров. Злодейское убийство британского посла не вписывалось ни в какие правила. Коварный корсиканец, оказывается, мог позволить себе все что угодно, например напрочь закрыть границы. Баррингтон успел отправить свою супругу на родину, но его маленький сын был не готов к путешествию из-за болезни. И эта задержка стоила его отцу жизни.

На удивление всем, французы повели себя на редкость великодушно. Хотя война между двумя государствами была уже официально объявлена, их дипломатическая служба тут же информировала министерство иностранных дел о произошедшей трагедии и с почестями проводила останки лорда Баррингтона в Англию. После похорон мужа леди Баррингтон, мачеха Квентина, юная особа, едва успевшая покинуть стены классной комнаты, вернулась к своей семье в поместье в графстве Девон.

Что касается Квентина и его гувернантки — их судьба была никому не известна. От французского правительства было получено заверение, что юный лорд Квентин и его гувернантка мисс Вейман не были задержаны властями на территории Франции. Это подтвердил сам Талейран, у которого с лордом Греем были дружеские отношения, хотя дружба с таким великим хитрецом не прибавляла Грею популярности в английских кругах.

Спустя некоторое время распространился слух, что мисс Вейман и ее юный воспитанник скрываются где-то в одном из многочисленных поместий Грея.

Елену жгло любопытство — самое естественное женское чувство… Почему Кендала так интересовала судьба невзрачной гувернантки мисс Вейман?

— Елена! — смог наконец он ворваться в ее птичий щебет. — Ты упомянула мисс Вейман. Когда и где ты встретилась с ней?

— На пикнике у лорда Баррингтона. Весь Париж был там. Детишки резвились вовсю, ну а мисс Вейман не сводила с Квентина глаз.

О своих детях Елена никогда не упоминала. Не потому, что она их не любила. Они выдавали ее истинный возраст — вот в этом и состояла вся ее тайна. Ей было необходимо оставаться желанной и соблазнительной. Если бы ее поклонникам стало известно, что два взрослых сына Елены учатся в Итоне, а старшая из дочерей вот-вот должна родить, это навсегда погубило бы ее славу победительницы мужских сердец.

— Для меня это важно! Припомните хорошенько, когда это было? — Тон Грея вдруг стал на редкость серьезным.

— Постараюсь вспомнить… Чудный майский день… Как раз накануне… когда наш король решил объявить войну этому вонючему корсиканцу. И все мы, британцы, поспешили домой, чтобы этот изверг не успел захлопнуть границу.

— Я помню, я был там.

Леди Елена вся извелась от желания узнать, чем же заинтересован лорд Грей. Неужели этой серой мышкой мисс Вейман?

Лорд Грей вставил монокль в глаз и этим жестом как бы придал официальность их дотоле интимному разговору.

— У меня есть определенные причины интересоваться судьбой мисс Вейман. В обществе стало известно о завещании Джила Баррингтона. В нем мисс Вейман и я названы опекунами Квентина.

— Джил назвал какую-то прислугу опекуном состояния своего сына? Не странно ли это?

— Вместе со мной, не забывайте!

— Ах да! И это тем более странно. Два таких разных человека выбраны заботиться о состоянии ребенка. Если что с ним случится, по английским идиотским законам она сможет даже приобрести дворянский титул! И когда кончается это право опеки?

— В день его совершеннолетия.

— Если он не умрет раньше. Тогда все права за вами обоими. Что же сделало простую гувернантку опекуншей богатого наследника?

— Наверное, ее заслуги в воспитании юного лорда.

Грей сразу же пожалел, что дал втянуть себя в беседу о Деборе Вейман. Самым простым способом уклониться от скользкой темы было бы перевести разговор на внешность гувернантки.

— Даже не могу вспомнить, как выглядит эта дама, — схитрил Грей. — Может, вы опишете мне, миссис Елена, ее внешний облик?

Елена дала волю своему едкому, весьма ироничному языку. Но ее наблюдения были точны.

— И этим бесцветным видом она так смогла привлечь ваше внимание? Удивляюсь вам, лорд Грей, — завершила Елена свой рассказ.

Прежде чем Грей сообразил, что ей ответить, за дверью будуара прозвучал вкрадчивый голос:

— Надеюсь, я не помешал вам?

Грей поднялся, чтобы приветствовать Эрика Перрина. Он был ровесником Грея, яркий брюнет, гораздо темнее своей черноволосой супруги, и удивительно красив. Он был всегда улыбчив, но его улыбка была лишь данью вежливости, а не происходила от доброжелательности характера. Эрик был достаточно «цивилизован», чтобы обмениваться любезностями с любовниками своей супруги, но, естественно, какой- либо теплой дружбы между ними не могло существовать. В его широкой улыбке торчало достаточно острых клыков, готовых вонзиться сопернику в горло. И у Эрика и у Грея не было оснований нравиться друг другу, но поводом их вражды была как раз не Елена, а их общая работа в министерстве иностранных дел. Грей перешагнул на одну ступень по должности выше Эрика, а такие люди, как Эрик Перрин, этого не забывают.

Грей, сославшись на неотложные дела, поспешно удалился. В течение нескольких минут после его ухода в будуаре царило молчание. Елена медленно потягавала шерри из своего высокого бокала. Перрин плеснул