— Не думай, что Марк был таким уж несчастным ребенком, — вновь заговорила Гвинет. — Тогда Сэм еще не знал о том, что Марк — не сын Найджела. Об этом ему стало известно лишь в последние недели перед смертью Найджела, когда тот начал терять сознание и бредить вслух. Ну а, узнав об этом, Сэмюэль, разумеется, сразу же начал искать способ избавиться от нас с Марком. Как только было продано маленькое имение, принадлежавшее Найджелу, я получила свою долю и немедленно уехала вместе с Марком в Лондон.
— Гвин, взгляни на меня.
Она ни за что не подняла бы на Джесона свои покрасневшие от слез глаза, если бы не гордость, заставившая ее сделать это.
Джесон смотрел на Гвинет сочувственно, с пониманием.
— Но твои письма к Триш… она уверяла нас, что ты вполне счастлива в доме Бэрри.
— А что, по-твоему, я должна была написать? — Голос Гвинет зазвенел от напряжения. — Мне не хотелось, чтобы нас с Марком начали жалеть, тем более что помочь нам вы все равно не могли. Как я уже говорила, главным в жизни для меня всегда был сын, и ради него я жила с Найджелом до самой его смерти. Когда я писала те письма, я еще не знала и не могла знать, сколько времени должно будет пройти до тех пор, пока я не стану свободна. Найджел был ранен в битве под Виторией. Доктор сказал, что ему осталось несколько месяцев, но ошибся. Найджел умирал почти целый год.
Она сглотнула, прежде чем продолжить:
— Мне казалось, что как только я вновь стану свободна, я буду петь и плакать от счастья. И мне пришлось поплакать, но не от счастья, а от безысходности.
Сейчас она тоже плакала, слезы медленно катились по ее щекам.
— Но я сумела пробить и эту стену. Сумела наладить новую жизнь — вдвоем с Марком, и мы с ним были счастливы. На первых порах мне казалось, что я не справлюсь. Но я справилась. И справлялась до того самого дня, пока в мой дом не постучался Гарри.
Джесон резко поднялся на ноги, подошел к окну и посмотрел в ночное небо.
— Вот уже год, как ты овдовела, — сказал он. — Почему бы тебе не переехать ко мне? — Он быстро отвернулся от окна и смотрел теперь в лицо Гвинет. — Почему бы нет, Гвин? Жены у меня нет, никто при этом не пострадает. Мне кажется, что так было бы правильно.
— Слишком поздно, — беспомощно пожала плечами Гвинет. — И слишком сложно. К тому же после Найджела я боюсь вверять себя и особенно Марка в чьи-то руки.
— Побойся бога, Гвинет! Это же мои руки! Не забывай, что я — отец Марка.
Гвинет молчала.
Джесон подошел, опустился перед Гвинет на корточки и сказал:
— Ничто не поздно, и ничто не сложно. Все очень просто на самом деле. Мы поженимся. Я обрету своего сына, а Марк — отца, который будет его любить и баловать. У него будет все, включая будущее. У тебя тоже. Я сделаю Марка счастливым. Я вас обоих сделаю счастливыми.
Она продолжала молча смотреть на него широко раскрытыми глазами.
— Ты слышишь меня, Гвин?
—Да.
— Ты должна понять, что у нас нет выбора, — отчеканил Джесон. — Марк — мой сын. Я не могу вновь потерять его. Я не желаю потерять его. Пути назад нет и быть не может.
— Я знаю.
— Твое место — в моем доме, вместе с моим сыном, — твердо сказал Джесон. — Ты поняла?
— Да, Джесон, я все поняла.
— Значит, ты выйдешь за меня замуж.
— Значит, я выйду за тебя замуж.
Он заглянул в лицо Гвинет и разочарованно спросил:
— В чем дело? Тебе безразлична твоя судьба?
Гвинет волновала ее судьба, но она ждала от Джесона другого — признания в любви, а не деловитых распоряжений относительно ее будущего. Можно было подумать, что Джесона интересует только Марк, а его мать он готов принять лишь как необходимое приложение к сыну.
С другой стороны, Джесон проявил сейчас благородство, и ей не стоило огорчать его.
— Все это очень интересно, просто я жутко устала, — сказала Гвинет. — Не могли бы мы поговорить обо всем завтра утром, сейчас никак не могу собраться с мыслями.
— И не нужно. Пойдем в постель.
Он помог ей подняться, Гвинет посмотрела Джесону в глаза, надолго задержала свой взгляд и вдруг поняла, что спать ей хочется сейчас меньше всего.
Руки Джесона обвили ее талию, притянули ближе, и его губы коснулись ее губ. Гвинет попыталась отстраниться, но скорее лишь вяло обозначила свою попытку, потому что на самом деле ей совершенно не хотелось покидать объятия Джесона. Еще совсем недавно она думала, что никогда не сможет простить Джесону слова, которые он сказал ей сегодня, никогда не сможет забыть их. Но всего лишь один поцелуй — и все обиды забыты, и кровь опять загорается в жилах, становятся ватными колени, и начинает кружиться голова. Гвинет покорно опустила голову на плечо Джесона и тихонько вздохнула.
Джесон легко подхватил Гвинет на руки, и она ахнула от неожиданности, а потом отнес на кровать, осторожно уложил и принялся раздеваться.
Гвинет впервые в жизни увидела его обнаженным и сейчас искренне восхищалась лепными, широкими плечами Джесона и его мускулистыми бедрами.
Он лег в постель рядом с Гвинет, и у нее тотчас пересохло во рту. Она смотрела в красивое, мужественное лицо Джесона и безуспешно пыталась успокоить свое сердце, часто и горячо забившееся в груди.
— Джесон? — дрожащим голосом спросила она.
— Это тоже одна из причин, по которой мы с тобой должны пожениться, — низким, звучным голосом ответил он. — Думаю, ты догадываешься, о чем я. Наша страсть друг к другу сродни болезни, и есть единственный способ излечить ее.
Она испытала невероятный прилив желания и отдалась во власть рук и губ Джесона, чувствуя, как все ее тело наполняется расплавленной огненной лавой. Гвинет обняла мощные плечи Джесона, с наслаждением ощущая игру сильных мускулов, перекатывавшихся под тонкой кожей.
— Гвин, — прошептал он в ее приоткрытые губы, — ах, Гвин…
А потом… Поцелуи Джесона стали настойчивыми, требовательными, его руки принялись лихорадочно скользить по обнаженному телу Гвинет, проникая в самые тайные его уголки. Она отвечала ему поцелуем на поцелуй и лаской на ласку, и вскоре оба достигли пика наслаждения, к которому стремились.
Тяжело дыша, они перекатились к самому краю кровати. Джесон что-то пробормотал, пытаясь передвинуться, и Гвинет вдруг оказалась сверху.
Оба они на мгновение замерли, а затем Джесон, глядя в глаза Гвинет, осторожно развел ей бедра и начал опускать ее на себя. Она слегка наклонилась вперед, опираясь ладонью о раскрытую ладонь Джесона. Второй рукой он обхватил ее за талию, придерживая и направляя ее. Гвинет негромко вскрикнула, запрокинула голову и принялась двигаться все быстрее, быстрее, быстрее…
Наконец Гвинет соскользнула с Джесона и вытянулась рядом с ним, успокаивая дыхание.
— Все будет хорошо, — сказал Джесон. — Для начала обвенчаемся, но потихоньку. Мне не хотелось бы раздувать шум вокруг этого.
И ни слова любви. Гвинет, стараясь скрыть свое разочарование, ответила:
— Бабушка рассердится.
— Бабушка будет в восторге. Она постоянно твердит, что мне пришло время остепениться.
— Да, но она-то ждет, что ты женишься на богатой невесте, которая сможет существенно пополнить копилку Рэдли. А ты вдруг возьмешь в жены нищую вдову да еще с ребенком!
— Да, она хотела, чтобы я женился на деньгах, — сказал Джесон, поднимаясь на локте и глядя в лицо Гвинет. — Но это было тогда, когда Хэддоу со дня на день мог пойти с молотка за долги Джорджа. Теперь обстоятельства изменились. Надеюсь, вы с бабушкой сумеете помириться.
