какой Джо показалась ему при первой встрече, была столь же страстная натура, как и у него самого.
Но Уолдо хотел большего. Он хотел, чтобы ее сердце принадлежало ему, иначе это будет пиррова победа.
Налив себе бокал шампанского, он вышел на террасу. Стоя у балюстрады, Томас курил сигару. Не дожидаясь вопроса, он вытащил портсигар и протянул его Уолдо. Они были не только кузенами, но и близкими друзьями и понимали друг друга без слов.
– Что тебя беспокоит? – спросил Томас, подавая Уолдо свою сигару, чтобы тот мог прикурить.
Прислонившись к балюстраде, Уолдо выпустил облачко дыма.
– С чего ты взял, что меня что-то беспокоит?
– По тебе это заметно. Ты всегда сильнее хромаешь, когда чем-то расстроен. Это из-за миссис Чесни?
– Нет, – отрезал Уолдо, – не из-за миссис Чесни.
– Она все еще горюет по своему покойному мужу?
– Я же сказал… – начал Уолдо и махнул рукой. – Не думаю. Что до моей хромоты, то это от усталости, а не от душевного волнения. Я с ног сбился из-за проклятого бала, поэтому хромота более заметна.
Отпив из бокала, Томас задумчиво сказал:
– Если между тобой и миссис Чесни ничего нет, тогда я попытаю счастья. – Глядя в глаза Уолдо, он улыбнулся. – Моим девочкам нужна мать, а они обожают Джо. По-моему, мы подойдем друг другу. Как ты думаешь?
– Только приблизься к ней, и я заставлю тебя пожалеть об этом, – столь же любезным тоном ответил Уолдо.
– О, даже так? – приподнял бровь Томас.
– Назови своих секундантов.
Это заявление было встречено взрывом смеха. Докурив сигару, Томас бросил окурок в траву.
– Я думал, что не доживу до этого дня – Уолдо Боуман влюбился. Не упусти ее, кузен, потому что если ты это сделаешь, то я-то уж не выпущу ее из рук. – И, снова рассмеявшись, Томас вернулся в зал.
Свирепо стиснув сигару зубами, Уолдо закашлялся и швырнул ее в кусты. Он допил шампанское, и бокал полетел следом за сигарой.
Ему не пришлось по вкусу, как охарактеризовал его состояние Томас. Но нравятся ему слова Томаса или нет, это была правда. Впервые в жизни он влюбился. Он никогда не искал любви, и если бы знал, что она поджидает его в «Эйвон Джорнал», то объехал бы Стратфорд за версту. Но он встретил Джо, она значила для него больше, чем просто хорошенькая женщина в постели. Что-то в его сердце шевельнулось и навсегда изменило его. Уолдо знал, что Джо чувствует то же самое, и не мог понять, почему она не хочет признать этого.
Томас прав. Не надо было ее отпускать. Он был дураком, дав ей время на размышление. Завтра же утром…
– Ничего не поделаешь. Ты выиграл. Я люблю тебя.
Уолдо прикрыл глаза. Когда он поднял веки, Джо стояла прямо перед ним. Платье из красного шелка шелестело при каждом ее движении. Его цвет подчеркивал красоту ее кожи и волос. Она выглядела счастливой, уверенной в себе и просто обворожительной. Он не мог сдержать улыбки. Перед его глазами возник образ миссис Чесни, какой он впервые увидел ее: зачесанные назад волосы стянуты старой лентой, нос испачкан чернилами, зеленые глаза полыхают огнем. Ну как было в нее не влюбиться?
– Что за странная улыбка, – сказала Джо, коснувшись рукой его губ. – О чем ты думаешь?
Уолдо поцеловал ее пальцы.
– Ты знаешь о чем. Прошло уже две недели.
– Должно быть, мы созданы друг для друга. У нас в головах одно и то же.
– Тогда почему мы ничего не предпринимаем?
– Я же сказала, что мы одинаково мыслим.
– О чем ты думаешь?
– М-м?
Джо разглядывала полог кровати, медленно возвращаясь к реальности. Издалека доносилась мелодия вальса. Прижавшись к Уолдо, Джо слышала стук его сердца. Смысл его вопроса, словно выплыв из тумана, дошел до ее сознания, и она посмотрела на него сквозь ресницы.
– Я размышляю об «Эйвон Джорнал», – томно ответила она.
– Я тебе уже говорил, что честность не всегда добродетель, – сухо заметил Уолдо.
Джо решила, что он шутит, но на его лице не было улыбки. Приподнявшись на локте, она сообщила:
– Я продала ее Маку Невину и теперь наслаждаюсь свободой. Не думаю, что отважилась бы сказать, что люблю тебя, если была бы связана с газетой.
Уолдо испугался.
– Но ты черпала в этом силы. Ты добилась успеха. Я знаю, как много значило для тебя издание.
– До известной степени это правда. Но это не моя газета. Это дело Джона. До тех пор пока я занимаюсь
