километрах от Московского Кремля, и заставили бы их там поработать. А заодно и присмотреться к москвичам да подмосквичам, которые как горбатились все эти тысячу лет, почти ничего не имея из излишков, так и горбатятся, получая то от одного, то от другого политического умника, то есть деятеля, всевозможные оплеухи. Можно сослать этих умников (а иностранных, конечно же, вежливо пригласить) и на территорию русского Золотого кольца, и в области, граничащие с ним, и вообще в российскую глубинку: пусть они посмотрят, как живут-могут те, предки которых (да и сами они!) сотворили в XX веке историческое чудо, запустив из курноизбенной страны человека в космос… Очень жаль, что нельзя этого сделать: ни сослать болтунов, ни пригласить. Честное слово, жаль.
Но пишу я эту книгу не для политических умников и болтунов, а для россиян, которые сами должны гордиться своими предками да и самими собой и детям своим эту гордость передать. Что политики! Они приходят и уходят. А люди, народы остаются. А великие народы оставляют о себе дела, которые никакие местного значения политики заболтать не в состоянии. Я просто уверен, что не сегодня, так завтра найдутся честные люди, понимающие главный смысл моей работы, и напишут они роскошную, большую книгу о российском человечестве, о тех, кто не болтал на трибунах, ничего больше делать не умея, а работал, создавал, совершал исторической значимости подвиги…
4. В Русском государстве, на территории Российской державы не было ни одной крупной войны на национальной почве.
5. Чтобы не повторяться, я скажу коротко: остальные достижения русской государственности укладываются в описанные мной подвиги россиян.
Для того, чтобы понять, каким сложным был русский путь, я хочу рассказать читателям о том, как русские поладили с чукчами.
КАК ПОЛАДИЛИ С ЧУКЧАМИ
Пришёл XVIII век. Русские не спеша продвигались на восток по суровому сибирскому краю, осваивая и присоединяя к России огромные земли. Местные обитатели платили ясак (нечто среднее между данью и налогом на собственную землю) и жили по обычаям своих предков. Некоторые племена пытались воевать, но быстро успокаивались, понимая, что платить ясак надежнее, спокойнее. Русские предпочитали мирные решения постоянно возникающих проблем, но приходилось и воевать и без жестокостей здесь не обходилось с той и другой стороны. Чукчи, обитавшие на крайнем северо-востоке Сибири, в долинах рек Колыма, Анадырь, Похач, оказались прекрасными воинами. Они подразделялись на приморских (казаки называли их «сидячими, пешими, ходячими») и оленных. Веком ранее казаки покорили довольно легко, без крупных военных столкновений юкагирские племена. И вдруг они встретили упорное сопротивление чукчей, прекрасных воинов, дравшихся за свою землю так же стойко и мужественно, как когда-то спартанцы во главе с царем Леонидом дрались с персами в сражении при Фермопилах, как дрались жители Сагунта, защищая свой родной город, осажденный Ганнибалом. Великая сила кроется в малых народах. Великая силища! «Немирными чукчами» прозвали неожиданно сильного соперника казаки.
В 1701 году приказчик сын боярский Алексей Чернышевский послал отряд на Анадырский Нос. На берегу Анадырского моря казаки увидели поселение чукчей из 13 юрт и потребовали платить русскому царю ясак. Чукчи гордо ответили: «Никому никогда ясак не платили и не будем».
Казаки решили попугать несговорчивых, окружили поселение. Чукчи приняли бой, не испугавшись грохота пушек, потеряли десять человек убитыми, проиграли бой… Жёны и дети попали в плен.
Казалось, дело сделано. Чудинов сидел в палатке. Вдруг вбежал казак и с тревогой в голосе доложил, что пленные женщины и дети душат себя собственными руками и колют медными кинжалами.
Ясак или смерть? Возможность спокойно жить или гибель? Только гибель. Никакого ясака, никакого посягательства на свободу не признали «немирные чукчи». Так и некоторые русские, когда не признали победу Орды и погибли в боях за свободу. Так бросилась с башни вместе с маленьким сынишкой княгиня Евпраксия, жена князя Федора, не покорившегося Батыю и поплатившегося за это головой. Свободолюбивыми были «немирные чукчи», очень похожи они были на русских, на спартанцев, на жителей Сагунта, на многие другие народы. Казаки чудом спасли несколько женщин и детей.
На следующий день казаки увидели на берегу холодного моря около 300 готовых драться чукчей. Бой завершился быстро. 200 человек потеряли чукчи, остальные разбежались. Чудинов был уверен, что теперь они будут платить ясак. Но на следующий день вновь была битва! Три тысячи оленных и пеших чукчей окружили казаков.
Чудинов увидел врага, знакомого с тактикой боев: фланговые удары, монгольская карусель на оленях, непрерывный бой, изматывающий малочисленное войско. Не обращая внимания на потери, дрались чукчи, измотали казаков и их союзников, ясачных юкагиров, загнали их в неудобное место.
Казаки и юкагиры заняли круговую оборону. Пять суток держали они осаду. Продукты кончались. Утром, на шестой день, пошли казаки в прорыв, много людей потеряли, но вырвались из окружения, побежали. Чукчи долго гнались за врагом, подстреливая казаков.
ДЕРЕВНЯ ЧУКОЧЬЯ
Русские поселения строились по рекам Колыме и Анадырю. Чукчи перешли к методам партизанской войны, устраивали набеги на деревни, мстили поселенцам, в основном мирному люду. Поселенцы тоже не знали пощады, отражая набеги.
Деревня Чукочья располагалась в пятидесяти верстах от Похотска.
Низкие избы, над ними двухэтажная караулка. Дежурили в ней сутками по очереди все поселенцы. Однажды утром на верхней площадке стоял старый дед, бывший охотник, зорко осматривая окрестности. За Чукотской протокой, небольшой рекой, он увидел дерево, за которым, как ему показалось, скрывался человек в чукотской камлее из тюленьих кишок. Старик доложил односельчанам, что чукчи ведут разведку, хотят напасть на деревню. Люди осмеяли старого человека. Он спокойно собрал скудный скарб в котомку, взял посох и ушел в Похотск.
Чукчи не спешили с нападением. Они умели ждать. Они дождались осени и налетели на сонную деревню под утро. Начался бой. Деревенские жители выбегали из домов и попадали под град стрел, падали, сраженные меткими воинами, которые великолепно подготовились к бою, знали в деревне все укромные места, откуда можно было вести прицельный огонь, лучше сказать — отстрел мирных жителей. Много побили они русских. Лишь два брата избегали стрел и копий, пытались организовать оборону. Старший брат подбежал к большой избе, хотел поднять людей и вдруг почувствовал боль в коленке. То стреляла костянкой старая безногая чукчанка, прятавшаяся за деревом. Парень упал. Младший брат подхватил раненого, но чукотское копье пронзило их обоих. Из дома выбежал воин, упал навзничь, притворился мёртвым.
Полную победу одержали чукчи в бою. Утром стали они собираться домой. Лишь безногая старуха продолжала битву. Она медленно ползала по хладной земле от одного мертвого к другому, заглядывала всем в глаза, внимательно прислушивалась: не дышит ли враг? Доползла до живого воина, притворившегося мертвым, извлекла из сумки палемку (костяной кроильный нож) и дряхлыми руками стала рубить по переносью притворившегося парня. Знала старуха, что живой он, хотела, чтобы заорал человек от боли, выдал себя. Но терпел боец, молчал. Сердце от боли дрожало, руки от злобы напрягались, хотели схватить старуху за горло. Но терпел человек страшную боль, жить очень хотел.
Чукчанка видела многое на своем веку здесь, в суровом краю, но такие сильные люди ей еще не встречались. Отползла она от русского парня, потрясенная. Враг покинул деревню, и, он, пошатываясь, побрел в Похотск.
Вскоре в деревню Чукочью из Похотска пришёл отряд казаков. За рекой, за Чукочьей Едомой (грядой холмов), висел столб дыма. Чукчи готовили обед. Казаки взвесили все плюсы и минусы возможного боя и не решились форсировать небольшую реку. Они вынесли из домов всё ценное, похоронили погибших и
