Крейг ответил сдержанно, однако в его тоне сквозило недовольство.
– Где ты была всю неделю? – спросил он. Шэннон почувствовала, как сердце уходит в пятки.
– Ты разве не получил мое письмо?
– Нет, не получил, – озадаченно ответил Крейг. – Когда ты его отправила?
– На прошлой неделе. – Она мысленно послала почте проклятье, очень смутно представляя себе, как же начать объяснение сложившейся ситуации. – Я должна тебе кое-что рассказать, – добавила Шэннон. – Только это трудно.
Пауза затянулась. Когда Крейг заговорил снова, его голос звучал очень мрачно.
– Ты хочешь, чтобы между нами все кончилось, да?
– Нет-нет, – поспешила она убедить его, не слушая внутренний слабенький голосок протеста.
Шэннон рассказала ему все без утайки, но Крейгу явно не понравилась их затея.
– Вы занимаетесь обманом, – осуждающе сказал он.
– Эта ситуация продлится только до тех пор, пока не завершится удочерение, – заверила она. – Тем не менее мы можем иногда видеться.
– Тайком от Кайла? – коротко спросил Крейг. – Твоему мужу я бы вообще посоветовал не впутывать тебя в эту историю. Вы с ним совершаете преступление!
– В желании заботиться о ребенке своей сестры нет никакого преступления, – встала на защиту Кайла Шэннон. – Интересно, что бы ты почувствовал, окажись в его шкуре?
– Я думаю, ей лучше оставаться там, где она выросла и где ее приютили, – заявил он. – Мужчина его возраста в одиночку не справится с воспитанием ребенка, особенно с девочкой!
Она и сама вначале думала именно так и поэтому внутри признала правоту Крейга. Но не смогла произнести это вслух.
– Кайл справится с этим делом лучше, чем ее родной отец, – сказала Шэннон. – И я уверена, он найдет и помощников, и воспитательницу для девочки. А я ему нужна только для того, чтобы...
– ... обмануть закон, – закончил за нее Крейг.
– Я больше ничего не могу сделать, – защищалась Шэннон. – Ребенок – это все, что осталось у Кайла от сестры, а он – единственная надежда Джоди в этом мире! – Она заколебалась, так как ей в голову пришла одна мысль, и, решив рискнуть, добавила: – Крейг, надеюсь, ты никому не сообщишь об этом?
– То есть властям? – В его голосе звучал холод. – Ты думаешь, я на это способен?
– Нет. Я имела в виду... – Она рассеянно провела рукой по волосам. – Прости. Конечно. Ты на такое не способен. Я знаю, я прошу слишком много, но...
– Верно, – сказал он. – Для меня многовато. – Повисла еще одна пауза, а затем – продолжительный вздох. – Ты знаешь о моих чувствах к тебе, Шэннон. Я с трудом могу делать вид, что мне по душе идея твоего воссоединения с мужем.
– Здесь просторный дом, – возразила она. – И потому у нас едва ли будет тесное общение. – Не совсем удачная фраза, подумалось ей. – У каждого своя комната, у каждого своя жизнь, – поспешила добавить Шэннон. – Верь мне, Крейг.
– Я тебе верю, – сказал он. – Но ему – нет. Ты подвергаешься там...
– Он меня не принуждает ни к чему, – решительно заявила она, еще раз проигнорировав слабенький голосок внутри себя. – Будь уверен. Все это исключительно из-за Джоди.
Снова последовал вздох.
– Хорошо, но только при условии, что мы видимся по крайней мере раз в неделю. Ты можешь приехать в город?
Если альтернативой являлась встреча с ним здесь, рассуждала Шэннон, то ответ должен быть «да». Кайл переживет несколько часов одиночества. Во всяком случае, больше уделит внимания девочке.
– Конечно, – согласилась она. – Назови день, и я что-нибудь придумаю.
Они договорились встретиться в среду за ленчем. Положив трубку, Шэннон перевела дух, так как в течение разговора с Крейгом чувствовала напряжение. А ведь это только начало. И ситуация вряд ли станет легче в дальнейшем.
Кайл появился из своего кабинета в шесть часов вечера и обнаружил Шэннон и Джоди сидящими на диване в утренней гостиной: они смотрели по телевизору игровое шоу.
– Женщина выиграла машину! – восторженно воскликнула его племянница. – А также уйму всяких вещей!
– Видно, у нее удачный день, – сделал он сухое замечание. – Понравился снег?
– Очень! Я собираюсь завтра слепить снеговика. Ты можешь присоединиться, если хочешь, – великодушно добавила девочка.
Кайл улыбнулся.
– С удовольствием. Прошло очень много времени с тех пор, как я в последний раз принимал участие в подобном мероприятии.
Он сел на ближайший стул, закинув одну ногу на другую. Его непринужденная поза вызвала у Шэннон тоску по вечерам в их прошлом, когда они отдыхали вместе.
Тогда все виделось по-другому, они многого не ценили. Взросление – вот название происшедшему.
