именем он прочитал, что ее зовут Кэти Лоуган. Увидев, что он смотрит на нее, она ослепительно улыбнулась — пожалуй, по-юношески задорно — и в знак приветствия едва заметно кивнула головой. Лиленд попрощался с секретарем, предварительно терпеливо выслушав ее пожелания счастливого полета, повесил трубку и открыл дверь. Кэти Лоуган проговорила с присущей ее профессии жизнерадостностью:
— Мистер Лиленд? Вы готовы? Мы все ждем вас.
Прошло еще сорок пять минут, прежде чем самолет стал выруливать на взлетно-посадочную полосу. Лиленд должен был оставаться на месте, но Кэти Лоуган принесла ему несколько влажных и сухих бумажных салфеток, свое зеркальце, пластырь и две таблетки аспирина. Узнав, что он летит повидаться с дочерью, она смягчилась, ее поведение стало менее официальным. Это доказывало, что она была неплохим детективом. Он не носил кольца, но мужчина не может ехать на Рождество на встречу с дочерью один, без жены, если он, конечно, женат. До настоящего знакомства с ним было еще далеко, даже если он расскажет о себе все. Она была одинока, чувствовала, что стареет, и это немного пугало ее. Лиленду были знакомы эти страхи, поэтому тем, как она кокетливо назвала свое имя, она понравилась ему еще больше.
Самолет был полон, словно это был южный пассажирский поезд, а не авиалайнер, совершавший перелет через половину континента. Пассажир, сидевший у окна, уткнулся в журнал. Нет, это не начальник федерального управления полиции. Слишком мелковат и жидковат, чтобы сдать экзамен по физической подготовке.
Помогая обрабатывать рану, Кэти Лоуган сообщила, что буря бушует до западных границ Айовы, поэтому в первый час полета самолет будет ужасно болтать и она не разрешит Лиленду встать с места, чтобы привести себя в порядок в туалете. Сосед слышал их разговор, и Лиленд увидел, как он еще крепче вцепился в свой «Ньюсуик».
С начала войны, на протяжении более чем двадцати лет, Лиленд был летчиком. Последней моделью, которую он освоил перед самым увольнением со службы, была «Сессна-310». Теперь авиация заботила его не больше, чем любого другого постоянного пассажира, но он знал, что последнее поколение самолетов было самым безопасным. Реальной проблемой сегодня являлась человеческая ошибка.
Что касается воздушного пиратства, то, хотя на протяжении многих лет в США не было зарегистрировано ни одного случая угона самолета, но на борту было достаточно оружия, чтобы перебить всех пассажиров в салоне для некурящих. Лиленду было интересно, знал ли начальник федерального управления полиции, летевший этим же рейсом, что второй вооруженный пассажир первого класса участвовал в разработке программы, в соответствии с которой и была введена его должность. В самый разгар воздушного пиратства Лиленда консультировали специалисты федерального авиационного управления, а теперь он сам оказался в ситуации, которой по разработанной им программе быть не должно: в самолете слишком много оружия. Программа разрабатывалась давно, и он не знал, какие изменения были впоследствии внесены в нее и кто имел право проносить оружие на борт самолета, поэтому он чувствовал себя совершенно неподготовленным, — как офицер береговой охраны в вопросах экономики. Вот так: избыток оружия и отсутствие должной подготовки. Он испытывал нервозность оттого, что слишком много знал.
Самолет должен был взлетать вторым. Мимо пронесся и растворился в темноте «ДС-10» с острым, как у дельфина, носом, но еще долго слышался приглушенный рев его двигателей. «Боинг-747» стал выезжать на полосу, и Кэти Лоуган появилась рядом с ним, стараясь удержать равновесие, пока самолет, раскачивало при движении.
— Не хотите выпить что-нибудь, прежде чем мы поднимемся в воздух? Двойное виски?
Он улыбнулся.
— Я вас разочарую. Можно кока-колу? С сахаром?
— Конечно.
Пилот направил самолет на полосу в тот момент, когда Кэти Лоуган вернулась с кока-колой на подносе. Она еще раз улыбнулась ему и поспешила на свое место у винтовой лестницы, ведущей на второй этаж. Очевидно, сознание того, что он был пьяницей, решившим пока воздержаться от возлияний, не испугало ее. Пилот разогнал самолет. Пробежав половину взлетной полосы, самолет задрал нос, который напоминал теперь повисшую в воздухе перекладину качелей. Затем задние шасси оторвались от земли, и они взлетели.
Лиленд как раз пытался понять, почему он путал аэропорты «Ламберт» и «Линдберг», когда водитель такси задал ему тот, столь поразивший его, вопрос и вынудил Лиленда переключить на него все свое внимание. Он уже был готов ответить водителю, что не знает, о чем думает человек в такой момент, как вдруг понял, что на самом деле знает.
Много лет назад, будучи молодым детективом, он расследовал дело, по которому проходила жертва с отрезанным членом. Лиленд ухватился за версию, построенную на уликах, которые лежали не поверхности. Преступника долго искать не пришлось: все указывало на бродягу с уголовным прошлым, сожителя жертвы.
Многочасовые допросы сломили бродягу, которого звали Тесла, и он сознался. Это было время, когда людей отправляли на электрический стул каждую неделю. Теслу приговорили к смерти, и вскоре он был казнен.
Благодаря этому делу Лиленд в третий раз в жизни оказался в центре внимания широкой общественности. До войны он был молодым полицейским, но уже успел побывать в перестрелке, в которой было убито трое, в том числе — напарник Лиленда. Потом он служил военным летчиком, воевал в Европе, сбил двадцать немецких самолетов, и этого оказалось достаточно, чтобы один нью-йоркский издатель предложил ему написать книгу. Участие Лиленда в расследовании дела Теслы, привлекшего всеобщее внимание подробностями жизни гомосексуалистов и фактом нанесения жертве ужасных увечий, стало настоящим событием для средств массовой информации, причем задолго до того, как подобным явлениям был вынесен суровый приговор общественного мнения. Вскоре после этого личная жизнь Лиленда дала трещину, и он оказался в тупике, как многие в подобном положении.
Шесть лет спустя, когда Лиленд руководил частным сыскным агентством, к нему обратилась молодая беременная женщина с просьбой расследовать смерть ее мужа, который спрыгнул или упал с крыши здания на ипподроме. Полученные в ходе расследования сведения странным образом переплелись с обстоятельствами личной жизни Лиленда и вновь привели его к делу Теслы. Оказалось, что Лиленд обрек на смерть невиновного.
Истинным убийцей был тайный гомосексуалист, скрывавший свои наклонности, не желавший мириться с самим собой и снедаемый ненавистью к самому себе. Его жертва, Тедди Лейкман, сожитель Теслы, был проституткой в баре для голубых. Вечером на квартире Лейкмана, когда несчастного Теслы не было дома, ситуация вышла из-под контроля и убийца не смог совладать с собой.
Он до смерти избил Тедди Лейкмана и размозжил ему голову какой-то керамической штуковиной. Однако в драке Лейкман оцарапал ему шею и частички кожи остались у него под ногтями. Решение, которое принял убийца, созрело в глубине его души. Он отрезал пальцы Лейкмана, а чтобы сбить с толку полицию, отрезал и половой член. Уловка удалась, поскольку никому и в голову не пришло, что нанесенные увечья были ничем иным как криком души человека, ненавидевшего самого себя.
Этот чудовищный поступок, совершенный с целью обезопасить себя и скрыть улики, в конце концов, оказался бессмысленным. Шесть лет спустя убийца покончил с собой.
Однако незадолго до смерти он оставил неопровержимые доказательства крупнейшего мошенничества, с которым правоохранительным органам города когда-либо приходилось иметь дело со времен Босса Твида.
Наибольшие страдания выпали на долю вдовы преступника. Простая уличная девчонка, она хотела, чтобы все узнали правду, а она видела связь между тайными страданиями своего мужа и процветанием его сообщников. Ей хотелось, чтобы люди знали, что воровство только отягощает и без того нелегкую жизнь бедняков.
Но ничему этому не суждено было сбыться. Всем соучастникам преступления удалось уйти от тюрьмы. Вместо того чтобы сконцентрировать внимание на афере с жильем, газеты ухватились за старое дело, вспомнили о подвигах Лиленда во время войны, и пошло-поехало. Когда в скандальной хронике появились намеки на роман между неким детективом и его клиенткой, Норма переехала в Сан-Франциско, и Лиленд
