док.
После его ухода Трейси еще долго стояла на том же месте, не замечая ни людей, работающих всего в нескольких шагах, ни сильного ветра, задирающего вверх длинные уши меховой шапки, которую ей одолжил Питер, норовя вовсе содрать ее с головы девушки. Судьба, как сказал Дон О'Малли. Впервые в жизни Трейси была готова поверить, что она действительно существует.
В этот день в столовой присутствовал незнакомый человек. Ли представил Трейси Грега Стрита, капитана и командора китобойного судна «Тигровая лилия», в двигателе которого обнаружились неполадки. Вновь прибывшему было за сорок. Он оказался мощного сложения, с огненно-рыжей шевелюрой.
— Я столько слышал о вашем новом судовом враче, что сам решил взглянуть, — широко улыбнулся Грег, протягивая ей мозолистую руку. — Как дела?
— Да в основном все спокойно, — ответила девушка с самым серьезным видом. — Неполадки серьезные?
— Еще немного, так бы оно и случилось. — Глаза его смеялись. — Вы хоть немножко разбираетесь в двигателях?
— Вряд ли. — Трейси разломила рогалик пополам, намазала маслом и, внезапно вспомнив, спросила: — Это вы доставили девятнадцатиметрового кита?
Стрит склонил голову:
— Виноват, мэм. Кто вам сказал о девятнадцати метрах?
— Я была поблизости, когда кита измеряли.
— А ты думал, он больше? — спросил Ли, и моряк кивнул:
— Да, метров двадцать с хвостиком, судя по тому, сколько места он занимал на палубе после того, как с него срезали хвостовые плавники. Должно быть, на этот раз зрение подвело меня.
— Но ведь вы побили рекорд! — возразила Трейси. — Насколько я поняла, до этого самый большой пойманный кит был длиной чуть больше восемнадцати метров.
— Верно. Помнишь, Ли? Ты был на борту «Лилии», когда мы его поймали.
— Кажется, шесть лет назад?
— Да, что-то вроде этого. — Взгляд Стрита снова вернулся к Трейси. — Похоже, вы много узнали о нашей профессии, да только, оставаясь здесь, главного все равно не увидите. Не хотите понаблюдать за охотой?
— Капитан, неужели вы предлагаете мне побывать на вашем судне? — удивилась Трейси.
— Звать меня Грегом, — отозвался Стрит. — Ну так что, согласны?
Невольно она повернулась к Ли, стоявшему с бесстрастным выражением лица.
— Н-не знаю…
— Думаете, босс не одобрит? Ну так давайте спросим. Что скажешь, Ли?
Взгляды мужчин скрестились, наступила тишина. У Трейси на щеках выступили два красных пятнышка. Как девушка ни пыталась скрыть, но она понимала: Ли заметил возмущение, охватившее ее оттого, что нужно спрашивать его согласия на посещение «Лилии».
Капитан Гаррат намеренно не торопился с ответом.
— Когда?
— Да хоть сегодня! Погода — лучше не бывает, добычи много. Один из наших ботов может забрать ее сегодня вечером.
Ли невозмутимо поглядел на девушку:
— Вам очень хочется поехать?
Откровенно говоря, особого желания она не испытывала, но признаваться в этом не собиралась.
— Если вы сможете отпустить меня, — так же невозмутимо ответила Трейси, и Ли слегка приподнял бровь:
— Вам лучше знать. Может ли нам понадобиться медицинская помощь в ближайшие несколько часов?
— Да нет, разве только произойдет несчастный случай.
Грег с интересом переводил взгляд с капитана на доктора и обратно:
— Значит, решено?
— Да ради бога, — последовал спокойный ответ. — Как ты только что сказал, наблюдать за охотой — незабываемое впечатление. Удачи вам, Грег.
— У меня предчувствие, что док принесет нам удачу. Вам хватит полчаса на сборы?
— Я потороплюсь. — Подавив волнение при мысли о том, что ей предстоит увидеть, Трейси улыбнулась капитану «Лилии». — Что мне взять с собой?
— Оденьтесь потеплее. Условия на борту «Лилии» гораздо суровее, чем на этой плавучей печке. Кто- нибудь из матросов даст вам непромокаемый комбинезон. Без него не обойтись, если вы хотите увидеть все от начала до конца.
Десять минут спустя Трейси ушла из столовой переодеться. Помня о предупреждении Грега, она натянула самые толстые брюки и поддела под теплую шерстяную куртку, которая так часто ее выручала, пару свитеров. В меховой шапке Питера и теплых ботинках она чувствовала себя готовой бросить вызов стихиям.
Питер собирался постучать, когда Трейси открыла дверь в коридор.
— Что случилось? — спросил он. — Вы так поспешно ушли.
Выслушав объяснение, он возмутился:
— Последние два года я столько раз пытался побывать на китобойном судне! Шкипер ни разу не предложил, чтобы меня взяли на борт.
— Это предложил не он, а капитан Стрит, — сухо ответила Трейси.
— Он всегда мог сказать «нет». Просто никто не может устоять перед взглядом ваших голубых глаз, — поддразнил он девушку. — Не возражаете, если я провожу вас? Сейчас я не занят.
Когда они вышли на носовую часть корабля, их встретили клубящиеся облака белого пара, уходящие в небо. На борт «Звезды» загрузили столько китовых туш, сколько можно было обработать за ближайшие час-два, и теперь полным ходом вели их разделку.
— Очень даже неплохо, — с удовлетворением заметил Питер, кивнув в направлении доски для объявлений, на которой было написано, сколько поймано за сегодняшнее утро. — Судя по этим цифрам, я бы сказал, что лучшего времени для наблюдения и быть не может.
— А если вам тоже поехать? — импульсивно предложила она. — Раз капитан Стрит готов сегодня принять одного постороннего человека, может, он согласится взять и двоих?
— Это как сказать. Впрочем, все равно ничего не выйдет. В последнее время шкипер явно мной недоволен.
— Да? — Трейси взглянула на него. — Есть особая причина?
Он пожал плечами:
— Пожалуй, да. Я допустил кое-какие промахи.
— Серьезные?
— Не очень, но шкипер не делает скидок. Уж вам-то это должно быть хорошо известно.
«Да, — подумала Трейси, — уж мне-то известно».
— Насколько я понимаю, обычно вы промахов не допускаете? — спросила она.
— Верно. — В его голосе зазвучали новые нотки. — Просто… последнее время голова у меня была занята мыслями не о работе.
— Понимаю.
Они дошли до надстройки посередине корабля и одновременно остановились. Повернувшись к нему, Трейси откровенно сказала:
— Питер, эти мысли угнетают вас. Почему бы не оставить все как есть до возвращения домой?
— Не могу, — необычайно серьезно ответил он. — Слишком долго придется ждать. Разве врачи не считают, что спокойствие духа — одна из самых важных составляющих крепкого здоровья?
— Безусловно.
— Вот видите. А для меня единственная возможность достигнуть душевного спокойствия — как можно
