в широкой улыбке, показав крепкие белые зубы.
— Я старший помощник. Капитан сейчас на мостике.
Ну конечно. Трейси почувствовала себя тупицей. Разве найдется в мире капитан, который покинет свой пост в такое время? Ведь ответственность за судно и людей целиком лежит на его плечах.
Принесли простыню из крепкой небеленой хлопчатобумажной ткани. Свен разорвал ее на полосы с такой легкостью, словно это было тончайшее полотно, и, следуя ее указаниям, беспомощного парня примотали к койке, чтобы обеспечить ему хоть относительную неподвижность.
— Я должен идти, — сказал Свен после того, как это было сделано. — Вы справитесь?
Трейси кивнула:
— Да, теперь справлюсь.
— Я пришлю вам кофе, — пообещал Свен. И вернусь, как только смогу.
Оставшись одна, Трейси села между койкой и переборкой, приготовившись провести возле пострадавшего всю ночь. Теперь, когда спешить было некуда, она сидела, удивляясь, отчего ей было страшно во время шторма на «Звезде». «Терье» сильно кренилось то в одну, то в другую сторону, а волны, которых на борту корабля-фабрики почти не было слышно, со страшным грохотом обрушивались на нос китобойного суденышка, заливали палубу и вновь убегали в море. За короткое время, прошедшее с момента ее появления на этом судне, погода ухудшилась. Задержись они хотя бы на пятнадцать минут, перебраться на «Терье» ей бы уже не удалось.
Принесли кофе, черный как смоль и страшно горячий. Трейси пила его, как нектар, живительной струей согревавший озябшее тело. Пока она хорошо выдерживала качку. Оставалось только надеяться, что так будет и дальше. Морская болезнь в такое время была бы совершенно некстати.
— Как вы думаете, сколько продлится этот шторм? — спросила она Свена, когда тот заглянул в каюту.
— Несколько часов, — ответил он. — К утру погода станет получше.
— А перед тем как стать лучше, она может ухудшиться еще сильнее?
— Может, но не на много. Не нужно бояться. «Терье» не утонет.
Его предсказания сбылись, хотя несколько раз в течение этой бесконечной ночи Трейси думала, что конец близок. Около пяти утра появились явные признаки того, что состояние молодого матроса начало улучшаться. С этого времени он медленно, но верно начал приходить в себя. Наконец затрепетали ресницы и открылись глаза — в тот самый момент, когда стюард принес доктору поднос с завтраком.
По просьбе Трейси он пошел за старпомом. К тому времени, когда подошел Свен, глаза парня обрели осмысленность и взглянули на вошедшего.
Свен заговорил с ним, дождался ответа, произнесенного с запинкой слабым голосом, и перевел взгляд на Трейси.
— У него очень болит голова.
— Ничего удивительного. — Она успокаивающе улыбнулась пареньку. — Скажите ему, что с ним все будет в порядке. Я дам ему лекарство, снимающее боль.
На этот раз парень заговорил погромче. Его слова заставили старпома улыбнуться. Выпрямившись, Свен перевел:
— Он говорит, что доктор еще красивее, чем ему рассказывали, и спрашивает, останетесь ли вы с ним.
Трейси рассмеялась — частично от облегчения. Конечно, опасность еще не миновала полностью, но мыслительные способности парня не нарушены, и он в состоянии даже шутить, а это очень хороший признак.
— Останусь, но не на борту «Терье», — ответила она. — Когда ветер стихнет и его можно будет переправить на «Звезду»?
— Часа через два, не раньше. Пока все еще штормит.
Свен взглянул на нее в упор:
— А его обязательно перевозить на базовый корабль?
— Ему необходим полный покой.
А ей — поскорее вернуться туда, где находится Ли.
— Когда вы свяжетесь со «Звездой»? — поинтересовалась она как бы между прочим.
— Мы поддерживали связь всю ночь, — ответил Свен и взглянул на наручные часы. — Через десять минут мы снова выйдем на связь. Хотите поговорить с капитаном?
Трейси очень хотела. Даже не столько поговорить, сколько услышать его голос. Но она покачала головой:
— Мне лучше не покидать каюту. Пока еще не исчезла опасность рецидива. Просто передайте, что я готова вернуться, как только это станет возможно.
— Ja, передам. — Он повернулся, чтобы уйти, увидел на шкафчике забытый поднос с завтраком и добавил: — Уже остыл. Я распоряжусь, чтобы принесли еще.
Время тянулось невероятно медленно. От болеутоляющих и успокоительных лекарств пациент Трейси задремал. Когда в каюту зашли сообщить, что теперь можно перебираться на «Звезду», он уже спал.
Всю ночь китобойное судно оставалось на расстоянии нескольких километров от базового корабля. Теперь «Терье» снова с ним сблизилось, на этот раз при сравнительно спокойной погоде. Вскоре носилки с тепло укутанным молодым норвежцем уже поднимали наверх. На прощанье Трейси пожала руку Свену и капитану «Терье», огромному мужчине с хриплым голосом, который ей очень напомнил Арне Хольста.
Днем, да еще при очень умеренном ветре, обратный путь показался Трейси почти приятным. Уже стоя на палубе «Звезды», она помахала на прощанье морякам «Терье» и следом за носилками направилась в медсанчасть сквозь собравшуюся толпу. Позже, когда она оставила Джо с вновь прибывшим пациентом и шла по палате к выходу, ее окликнул Питер. Усталой и измотанной Трейси сейчас меньше всего хотелось говорить именно с ним, но оставить Питера без внимания девушка не могла.
Он сидел на кровати, опустив ноги на пол, полностью одетый и явно чувствовал себя почти по- прежнему. В карих глазах на мгновение промелькнула какая-то тень, но тут же исчезла.
— Насколько я слышал, ночка вам сегодня выпала беспокойная, — проговорил он. — Должно быть, потребовалось немало мужества, чтобы через море перебраться на «Терье» в шторм.
— У меня не было времени испугаться, — соврала Трейси, подавляя желание потереть рукой разламывающиеся от боли виски. — Я подойду к вам позже, хорошо? У меня еще есть кое-какие дела.
— Я надолго не задержу.
Он вытащил из тумбочки листок бумаги.
— Я получил это сегодня утром, — сказал он, не глядя ей в глаза. — От Дейрдры. Она уговаривает меня подождать с окончательным решением, пока не вернусь обратно. Пишет, что, если я захочу продолжать плавать, она не будет возражать.
Трейси испытала невероятное облегчение:
— Вы ведь поступите так, как она предлагает?
Питер застенчиво взглянул на нее:
— Наверно, да. Может, что-нибудь да получится.
— Я уверена, что получится, — горячо поддержала его Трейси. — Питер, я очень рада. Иначе меня бы замучила совесть оттого, что я испортила жизнь вам обоим.
Следующий час прошел в лихорадке накопившейся работы, но наконец-то все успокоилось, и она отправилась к себе принять душ. Трейси шла к каюте по палубе, глубоко вдыхая свежий воздух, и надеялась, что это поможет ей избавиться от тумана в голове. Облака висели теперь не так низко, между ними кое-где появились просветы, волнами перекатывалось море — серо-зеленая бесконечность. «Поразительно, — как ко всему этому привыкаешь, как холод и постоянная опасность становятся частью твоей повседневной жизни, — размышляла девушка. — После этого любая другая работа покажется слишком простой и неинтересной».
В ее каюте было прибрано, койка застелена. Трейси мельком увидела себя в зеркале: бледное лицо с усталым взглядом и слипающимися от сна глазами. «Бессонная ночь, — устало подумала она, — лишь усугубила то, что уже имелось в наличии…» Так она выглядела далеко не первый день.
Трейси искала в ящике чистое белье, когда в дверь постучали. Устало выпрямившись, она громко
