– Тебе известно что-то еще, о чем ты не хочешь говорить, София? – спросила она, когда они отошли на расстояние, недосягаемое для его слуха.
– Идея пригласить английскую компаньонку принадлежит Кристе, – доверительно сообщила та. – Она была уверена, что Алексису будет проще смириться, когда его поставят перед фактом, чем предварительно спрашивать разрешения. Я тоже старалась в это поверить и гнала прочь сомнения. Мне было слишком хорошо, начиная с самого первого дня нашей встречи. Так теперь тяжело расставаться.
– Я еще не уезжаю, – напомнила ей Зоя, собираясь с мыслями. – И вообще не намерена делать этого, по крайней мере, так сразу, без всяких объяснений.
– Если Алексис решит, то тебе придется покинуть дом. Он не любит, когда ему перечат.
– Это по-твоему. А у меня контракт, подписанный на год.
– Контракт заключен моей сестрой, а не Алексисом. У него нет обязательств.
– Посмотрим.
Хотя Зоя и говорила убедительно, но чувствовала свою неуверенность, ведь решение о ее отъезде еще не принято, а за Алексисом последнее слово. Ради этого места она взяла отпуск в школе, где преподавала. Если теперь придется вернуться в Англию, никакой гарантии найти подходящую работу. К прежней она сможет приступить только в будущем году. Будь что будет!
Накинув голубое махровое платье, Зоя почувствовала себя чуть более защищенной. Но его глаза и сталь прошьют насквозь! Алексис не встал при их появлении. И пока девушки поудобнее усаживались в креслах, он, опершись локтями на столешницу, неулыбчиво смотрел на них.
Коротко остриженные волосы мелко курчавились на голове, точно такая же густая темная поросль проглядывала в вороте белой рубашки. «Наверное, галстук и пиджак он сразу снял, как только приехал домой», – подумалось Зое.
– Ну? – сказал он.
Она постаралась придать голосу твердость и решимость.
– Давайте говорить прямо. Я откликнулась на объявление, помещенное кирией Таунсенд, прошла три собеседования и была принята сроком на год.
– И кто же вам будет платить?
– Я не уточняла. По приезде мне сразу открыли счет в банке в Афинах, на который авансом перевели месячное жалованье. Полагаю, это сделала сама кирия Таунсенд, когда мы приехали, – Зоя замолчала, переводя дыхание и чувствуя, как пересохло в горле. – Насколько мне было известно, она действовала по согласованию с вами. Разве могло быть иначе?
– Действительно, никак не могло быть иначе, – теперь испытующий взгляд остановился на Софии. – Так ты говоришь, что знаешь только то, что тебе рассказала Криста? Значит, она тебя вообще не предупредила?
София склонила голову:
– Мы обе виноваты.
Она перешла на греческий, брат резко возразил:
– Говорим только на английском.
– Я немного понимаю греческий, – вмешалась Зоя и тут же почувствовала себя ужасно глупой, таким уничтожающим взглядом он ее окинул.
– Немного значит недостаточно. И это все, что я могу добавить к сказанному, – он резко встал из-за стола, с трудом сдерживая раздражение. – Пойду позвоню сестре. А вас, деспинис, жду в своем кабинете через полчаса. Достаточно, чтобы привести себя в порядок?
София бросила на него тревожный взгляд.
– Ты собираешься отправить Зою назад?
– Это, – сказал он, – не подлежит обсуждению.
– Но я не хочу, чтобы она уезжала, – умоляюще сказала девушка. – Алексис, Зоя стала моим другом. Самым лучшим другом! Ты даже не можешь себе представить, как нам было хорошо вместе, когда тебя не было здесь.
– У тебя есть другие друзья, – заявил он, – более подходящие.
– Вы хотите сказать, принадлежащие к иному кругу? – перебила Зоя. – К вашему сведению, кирие, я тоже не отношусь к подонкам общества. Кирия Таунсенд прекрасно осведомлена о моих знакомствах.
– Нисколько не сомневаюсь в этом, – последовал невозмутимый ответ. – Я имел в виду национальность. Что вы понимаете в нашем образе жизни?
– Если имеется в виду, почему девушек нужно держать под замком, то вы правы! – она подалась вперед, куда только подевался спокойный вид! Глаза сверкнули изумрудами. – Вы хоть что-нибудь слышали об эмансипации?
Черные брови вновь взметнулись вверх.
– Под замком?
Зоя слегка покраснела.
– Пусть не совсем так. Я сравниваю только с английскими ровесницами Софии.
– Тем английским девицам одного возраста с Софией, которых мне приходилось встречать, вовсе не помешало бы задать трепку впрок, – сухо бросил Алексис. – Вы что же, хотите, чтобы я позволил сестре полуодетой разгуливать по улицам, как делают ваши соотечественницы? – он покачал головой, едва Зоя открыла рот, чтобы возразить. – Довольно. Увидимся через полчаса.
