момент своего знаменитого атакующего прыжка. Второй техник носил майку с портретом Адзато. Но смерть кумира не потрясла их. Они спокойно принялись за работу.
Куяма показал свое удостоверение, ожидая вспышки почтительного интереса в глазах обоих инспекторов. Однако ждал он напрасно. Сыщик повыше и помоложе выказал лишь разочарование, а его коллега – судя по всему, он приближался к роковому порогу и помышлял о льготной пенсии – полнейшее безразличие.
– Инспектор Куяма. Отдел расследования убийств.
– Эноеда, окружной участок. Ну что ж, я думаю, нам здесь делать нечего.
– Я тоже так думаю. По распоряжению Шефа вести расследование должен я.
– Понятно. А кто оповестил Шефа о случившемся? – Голос пожилого сыщика звучал учтиво.
– Не все ли равно?
– Нет. Нас вызвали по телефону с места происшествия. Мы прибыли сюда, поскольку это является нашей обязанностью. А вот вы, сынок, как здесь очутились?
Куяма побледнел от злости. Тощая облезлая обезьяна в дурно сшитом костюме, со сбившимся набок галстуком. Мужчины этого поколения чувствуют себя голыми, если на шее у них не болтается злополучная удавка.
– Откуда Шеф черпает свою информацию, это его дело. Но коль скоро отдел расследования приступил к работе, ваше присутствие здесь совершенно излишне. Всю ответственность я беру на себя.
Лагерь противника явно терпел поражение. Сыщик помоложе, тоже в костюме с галстуком, но на редкость безобразным, с неприятной ухмылкой пожал плечами. Другой, глядя куда-то вдаль, удивленно качал головой.
– Слышишь? Оказывается, наше присутствие здесь совершенно излишне. – Затем он без всякого перехода обратился к стоявшему рядом мужчине. – Это вы известили их?
– Д-да… Не поймите это как недоверие, но все же речь идет о Джонни Адзато…
– Это господин Ямамото, оператор фильма, – представил мужчину Эноеда. Куяма, который до сих пор не удостоил его вниманием, сейчас с интересом посмотрел на киношника. Ямамото был холеным мужчиной лет сорока, довольно высокого роста, носил американские джинсы, белую рубашку с распахнутым воротом и крас- ный пуловер. Он выглядел как богатый и взбалмошный двадцатилетний юнец, стремящийся сойти за взрослого. Было в кинооператоре нечто такое, что напомнило Куяме Калифорнию, и он понял, что они найдут общий язык. Но; прежде чем он успел произнести хоть слово, Эноеда продолжил церемонию представления: – А это инспектор Дэмура из окружного участка.
Дэмура отвесил традиционный поклон, затем достал из кармана дешевый блокнот и рекламную шариковую ручку
– Господин Ямамото… как ваше имя?: – Кэйноске.
– Адрес? – И он не моргнув глазом, точь-в-точь как постовой полицейский при составлении протокола, записал домашний и служебный телефоны оператора, рассеянно сунув в карман полученную визитную карточку. Блокнот был почти целиком заполнен аккуратными красиво выписанными иероглифами, и Эноеда знал, что письменный стол его коллеги до отказа забит такими сплошь исписанными блокнотами.
– Сколько времени требуется, чтобы проявить эту пленку?
– Когда как… Обычно дня два-три.
– А точнее?
– Когда очередь дойдет.
– На этот раз придется обработать ее вне очереди. – Дэмура чуть подумал. – Завтра в полдень я буду у вас в студии. К этому времени позаботьтесь, пожалуйста, о проекторе и киномеханике. – Он свел пятки вместе, коротко поклонился оператору, затем Куяме и пошел прочь. Эноеда растерянно протянул руку и поспешил за коллегой. Молодой инспектор и кинооператор облегченно вздохнули, глядя им вслед.
– Ну а теперь приступим к делу, – предложил Куяма.
Они расположились в трейлере, служившем Адзато во время съемок гримерной. По стенам были развешаны фотографии: Джонни среди звезд Голливуда, Джонни с главами разных государств, Джонни с мастерами каратэ. Здесь находилось большое, в рост человека зеркало, в углу стояли холодильник, стол, стулья. Фургончик был обставлен вполне комфортабельно, и Куяма счел обстановку подходящей для того, чтобы выяснить наконец, что же случилось.
– Шли съемки очередного фильма Адзато – «Белый дракон». Джонни играл актера, который вступает в борьбу с контрабандистами наркотиков.
– Так. И что дальше?
– Группа выехала на натурные съемки сюда, в Синдзёкжу. – Оператор встал, подошел к окну. – Вот из-за той ограды должны были выскочить два каскадера и напасть на Джонни. Я поместил одну камеру по эту сторону улицы, другую – с противоположной стороны наискосок и еще одну на крыше здания, чтобы сделать парочку эффектных кадров сверху. Правильно расставить камеры очень много значит, они никоим образом не должны находиться одна против другой, чтобы не попасть в кадр. Я понятно объясняю?
– О да, очень, – вежливо кивнул Куяма. Ему и правда было понятно все, кроме одного: какое это имеет отношение к делу.
– Ну вот. Мы установили аппаратуру, включили юпитеры. Джонни, как и полагалось по сценарию, двинулся в том направлении, я снимал его с другой стороны улицы, затем появились двое в масках.
– Кто?
– Два каскадера в масках. Они выскочили из-за ограды, и тут подключились остальные камеры.
– Что было дальше?
Ямамото растерянно развел руками.
– До сих пор не пойму, как это случилось. Сцена драки разыгрывалась великолепно, а потом вдруг Адзато упал замертво… то есть тогда мы еще не знали… Я скомандовал «стоп!», мы выключили юпитеры и стали ждать, когда он поднимется. – Ямамото безнадежно махнул рукой, давая понять, что ждать можно было хоть до скончания века.
– А что говорят каскадеры?
– Да ничего. Они исчезли.
– Как? – Куяма подскочил на месте. – И вы только сейчас мне об этом говорите? Оператор испуганно улыбнулся.
– Не стоит придавать этому значения. Ребята наверняка запаниковали, когда увидели, что случилось, потому и сбежали. Готов держать пари, что самое позднее завтра они объявятся.
– Ну а я утверждаю, что они вовсе не объявятся.
– Вы не знаете эту породу людей. Каскадеры, что дети, их интересуют только автомобили, мотоциклы, лошади, драки, падения, головоломные трюки. Это их мир, и он обеспечивает им неплохое существование. Но эти ребята сначала бьют, а потом думают.
– Как их зовут, что вам о них известно?
– Ровным счетом ничего. В масках они все на одно лицо. А Джонни постоянно менял каскадеров, чтобы сцены драк не были однообразными. Но вы не беспокойтесь. Вот увидите, они вернутся.
– А режиссер – он тоже их не знает?
– Режиссером был Адзато. Он же и продюсер, и исполнитель главной роли. Весь фильм, целиком и полностью, делал сам. Если бы он сумел это осуществить технически, он бы и без меня обошелся, сам встал бы к камере.
– Но почему?
– На каждого актера рано или поздно находит такая блажь.
Куяма не сводил глаз с фотографии на противоположной стене: Адзато обменивается рукопожатием с американским президентом. Стоящая рядом с ним длинноволосая девушка-американка с улыбкой что-то шепчет на ухо красивому плечистому японцу. Непонятно почему, но эта фотография действовала ему на нервы.
– Это его жена Линда, – сказал Ямамото. – Они познакомились в Голливуде.
– А кто этот мужчина рядом?
– Фукида. Друг детства Джонни. Они, как правило, работали вместе.
– Вот как? Чем он занимается, этот Фукида?
