В последующем немецкие убийцы свои жертвы возили в Понары поездами и на грузовиках.
«Насколько помню, в одно сентябрьское утро 1941 г. я ехал рабочим поездом в гор. Вильнюс. В то время на станцию Понары прибыл товарный поезд. Окна и двери вагонов были закреплены проволокой. Проезжая мимо поезда, я сосчитал 49 вагонов. Я видел, [как] из вагонов через щели смотрели женщины еврейской национальности. Вечером, когда я возвращался с работы домой, я увидел ужасную картину: на площади перед базой и в канавах железнодорожной насыпи валялись трупы расстрелянных людей – стариков, женщин и детей. Трупы лежали 2–3 дня, а затем немцы их убрали».
«5-го апреля 1943 г. прибыл эшелон с людьми еврейской национальности. Сколько было вагонов, трудно сказать. Однако я сама видела через окно своей комнаты, как людей гнали в эту немецкую „базу“ группами по 200–300 чел., между которыми были старики, женщины и дети. Были и больные, которых несли. Когда люди подошли к „базе“ и увидели выкопанные ямы в лесу и, поняв, что их гонят не на работу, а на верную смерть, с криком ужаса бросились бежать во все стороны. Немцы по разбежавшимся стали безжалостно стрелять. Удалось ли кому-нибудь спастись, трудно сказать, однако убитых было очень много. Можно было видеть по краям вырытых ям громадные кучи одежды, снятой с евреев. До расстрела немцы лучшую одежду снимали, а всех убитых они зарывали в те же ямы».
Об убийствах, совершенных в этот же день немецкими оккупантами в Понарах,
«5 апреля 1943 г. я был дома и в окно из чердака смотрел в ту сторону, где немцы расстреливали людей. Я видел вырытые громадные ямы. Людей заставляли раздеваться до нижнего белья и группами подводили к краю ямы, где в них стреляли из пулеметов и автоматов. Такие действия я наблюдал довольно часто».
Об этих массовых убийствах невинных людей в Понарах свидетельствует один из предназначенных к расстрелу, которому счастливым образом удалось остаться в живых и бежать из ямы. Его фамилия
«Сам я 13 октября 1941 г. был арестован и вывезен в Понары на расстрел. До отправления в Понары я сидел в тюрьме на Лукишках. Когда всех находящихся в тюрьме стали вывозить, приказали и мне сесть в грузовик, в котором вместе со мной было свыше 20 чел. На улице перед тюрьмой стояла длинная вереница грузовиков, переполненных людьми. После, по приказу, машины по очереди двинулись. Когда мы въехали в лес, сейчас же послышались голоса, чтобы вылезали из машины. Кричали: „Скорей, скорей“. Мы шли лесом, где увидели длинную канаву, которая вела в очень большую яму. Глубина ямы была около 6 м, ширина – 25 м. Прежде всего нам всем было приказано лечь лицом вниз в канаву. После этого по приказу вызывали поочередно по 6 чел. к яме. Затем всех вызванных ставили кругом по краю ямы. Среди них был и я. Военные, которые были назначены расстреливать нас, выстроились в одну линию, по сигналу расстреливали людей партиями по 6 чел. Расстреленная партия сваливалась в яму. Среди первой партии был и я, но меня не убили, так как я, услышав первый выстрел, сам повалился в яму. Через несколько секунд я почувствовал, что меня придавили трупы только что расстрелянных людей. Я видел и слышал, как по очереди партия за партией валились в яму. Когда начало темнеть, пьяные военные, кончив свою страшную работу, стали делить между собой одежду убитых. Воспользовавшись тем, что военные были не в трезвом состоянии и, кроме того, были заняты дележкой одежды, я, хотя и окоченел от холода, но все же, собрав свои силы, свалил с себя груду трупов и, выбравшись из ямы, убежал по направлению леса».
Подобно перечисленным показаниям свидетелей, в следственном деле прокуратуры находится еще целый ряд других показаний, которые разоблачают подробности массовых убийств, совершенных немецкими хищниками в Понарах.
О фактах массовых убийств в Понарах еще во время немецкой оккупации было широко известно жителям гор. Вильнюса и его окрестностей.
Однако немецкие бандиты тщательно старались скрыть свое преступление и уничтожить его следы. С этой целью они организовали в конце 1943 г. сожжение трупов расстрелянных людей.
«В сентябре 1943 г. меня арестовало гестапо и я просидел 4 недели. В октябре 1943 г. меня отвезли на железнодорожную станцию Понары и поместили в бункер. Здесь немцы нас использовали для приготовления дров и сжигания трупов. В декабре 1943 г. мы были окованы в цепи и стали сжигать трупы. Вначале клали дрова, а потом трупы людей до 100 человек, обливали керосином и бензином, а затем опять накладывали трупы. Таким образом сложили около 3000 трупов, обложили кругом дровами, залили нефтью, с четырех сторон положили зажигательные бомбы и подожгли. Этот костер горел 7–8 дней. Среди груды трупов я опознал мать и сестру своего товарища КОВМАНСКОГО Либа. Среди этих трех тысяч сжигаемых большинство были евреи. На другом костре было сложено около 2000 трупов, по большей части красноармейцев и офицеров, а также 500 трупов монахов и ксендзов. Всего было сложено 19 костров. На этих кострах сжигали мужчин, женщин и детей. Потом [нас заставляли] собирать кости сожженных трупов, например зубы, кольца (перстни) и т. п.
Сжигание мы продолжали по апрель месяц 1944 г., когда мне удалось бежать из Понар. За 5 месяцев немцы уничтожили около 80–90 тысяч трупов».
Вышеупомянутый А. БЛЯЗЕР, который случайно избежал расстрела в Понарах 13 октября 1941 г., в ноябре месяце 1943 г. опять попал в Понары, на этот раз уже в качестве сжигателя трупов.
«По прибытии в Понары нас всех сковали в кандалы. Наша работа заключалась в откапывании всех трупов, которых накопилось с самого начала расстрелов, и сжигание их на специально для этого сложенных кострах. Работа была организована следующим порядком: 15 чел. работали на распилке дров для костров; 10 чел. откапывали из-под земли трупы, 6–8 чел.
получили специальные крюки длиной в1,5ми толщиной в 25 см с острыми наконечниками. Они должны были всадить этот крюк в тело откопанного трупа и с помощью крюка вытащить труп из ямы. Случалось находить не сгнившие, а высохшие трупы. В этом случае можно было отличить цвет волос. Сильно разложившиеся трупы вытаскивали по кускам: отдельно голова, отдельно рука, нога и т. д. 10 чел. работали с носилками, по 2 чел. на носилки, на которые клали по 1–2 трупа. Два человека беспрерывно работали у костра, на который они складывали принесенные трупы. Трупы складывались рядами, и каждый такой ряд обливался горючим. Один человек с помощью 2-метровой кочерги, постоянно поддерживал огонь в костре, поправляя ею огонь и очищая каналы костра от золы.
Из первой ямы выкопали 18 000 трупов мужчин, женщин и детей. У большинства из них были прострелены головы разрывными пулями. Первая яма – это был результат ликвидации 2-го гетто гор. Вильнюс. Было много и поляков, которых мы отличали по крестикам на груди. Были также и ксендзы, что доказывалось одеждой. У поляков в большинстве руки были связаны веревками, ремнями, зачастую колючей проволокой. Некоторые трупы были совершенно нагими, другие полунагие, иные только в чулках.
Из четвертой ямы мы выкопали 8000 трупов, исключительно молодых людей, зачастую с завязанными глазами или головами – полотенцем или рубахами.
В пятой яме, шириной 25–30 м и в глубину 6 м, было около 25 000 трупов. В этой яме мы нашли трупы жильцов богадельни, а также больных, привезенных вместе с персоналом больницы – это мы узнали по больничной одежде. В этой же яме были расстрелянные дети сиротского дома.
