водителей «Формула-3» и был вполне доволен тем, как все обернулось. В Сан-Морице Катринка обычно останавливалась либо в гостинице «Палас», либо у Киккардо и Дэйзи, которые часто проводили там выходные в течение всего сезона.
На второй неделе февраля Катринка и Дэйзи прилетели в Лондон, чтобы присутствовать на обеде в честь сорокалетия Карлоса Медины. Риккардо, который готовил большую ретроспективную выставку своих скульптур в Милане, отказался сопровождать их, и Дэйзи уступила.
– Там не будет недостатка в мужчинах, помяни мое слово, – сказала она Катринке. – Сэру Алексу потребуются одинокие женщины, если он хочет составить пары за обедом.
– Вокруг много нас таких, – сказала Катринка со смехом, – поэтому я не думаю, что у него будут проблемы.
– Ты не останешься одинокой ни минуты, стоит тебе только пожелать, – сказала Дэйзи сурово, – и ты это сама знаешь. Если ты хочешь знать мое мнение, то твой обет безбрачия и так уже слишком затянулся.
– Я пока еще не нашла того, кто бы мне понравился.
– А ты хочешь?
– Конечно, – сказала она.
Дэйзи вздохнула:
– Ну, к сожалению, я не думаю, что ты найдешь кого-нибудь подходящего на дне рождения Карлоса.
Но она ошиблась. Карлос и Алекс обосновались в большом доме на Холланд-парк. Хотя нельзя было назвать это столпотворением, но на обеде присутствовало тридцать шесть человек. Такого количества приглашенных Катринка не видела уже давно, и она не ожидала, что они будут столь разными, хотя и знала, что у сэра Алекса Холден-Уайта друзья были в самых различных слоях общества.
Карлос, чьи темные волосы слегка посеребрила седина, приветствовал Дэйзи и Катринку так, как будто они были члены королевской фамилии, впрочем, среди его гостей были принц Уэльсский с супругой.
– Ты выглядишь великолепно, – сказал он, с восторгом глядя на зачесанные наверх темные волосы Катринки, которые сохранили еще свой естественный цвет, на изящную фигуру, которая великолепно смотрелась в коротком платье от Кристиана Лакруа. – Ты выглядишь лучше, чем когда-либо раньше. – Он говорил это вполне искренне, затем обратился к Дэйзи, которая выглядела изящной и элегантной в зеленом шелковом платье от Валентино. – То же самое можно сказать и о тебе. Я слышал, что ты влюблена, и это, наверное, все объясняет. А ты что можешь сказать в свое оправдание? – вновь обратился он к Катринке. На его лице было написано явное любопытство, ему хотелось знать, был ли в ее жизни новый мужчина.
– Чай из трав, отдых, свежий воздух и физические упражнения, – ответила она, посмеиваясь над ним.
Карлос заулыбался и, взяв обеих под руки, сказал:
– Пойдем, поздороваемся с Алексом и некоторыми из моих гостей.
Катринка уже встречалась с принцем и принцессой в Палм-Бич, а со многими из гостей в Аскоте, на Призе дель Арк в Париже или в Сан-Морице, или на юге Франции. Теперь редко случалось, чтобы она не знала кого-либо из гостей на тех приемах, на которых она присутствовала в различных концах земного шара. Обычно эти приемы не вызывали у нее беспокойства и только доставляли удовольствие. Уверенность в себе, умение никогда не испытывать затруднения в поисках тем для разговора, никогда не чувствовать себя одинокой или чужой среди незнакомых людей – все это облегчало общение. Но это, однако, не делало общение менее скучным, когда одни и те же лица мелькали слишком часто.
Официанты во фраках разносили шампанское в хрустальных бокалах и изящно нарезанные канапе на серебряных подносах. В углу гостиной рядом с камином играл струнный квартет. Катринка и Дэйзи, каждая сама по себе, переходили от одной группы к другой, встречаясь со старыми знакомыми, изредка замечая незнакомое лицо. Катринку представили руководителю Королевского национального театра и его жене, Дэвиду Бейли, фотографу, Блэр Браун и Дэвиду Хир, Нейлу Кинноку.
Заметив Аннушку Хэмпел, талантливого дизайнера и владелицу гостиницы «Блейк», Катринка направилась к ней, чтобы поздороваться, но в этот момент на ее пути оказался светловолосый гигант, который пробормотал:
– Добрый день!
Катринка остановилась, приятно удивленная.
– Марк!
– Я часто гадал, когда же нашим дорожкам суждено пересечься, – сказал Марк ван Холлен, беря ее за руку.
– Я совершенно не ожидала встретить тебя здесь сегодня, – сказала Катринка, испытывая прилив радости, всегда возникавшей в ней при виде Марка.
– Я не собирался приходить, – сказал он, – пока не узнал от Карлоса, что ты здесь будешь. Я собирался уехать сегодня в Нью-Йорк.
При ближайшем рассмотрении его густые светлые волосы оказались наполовину седыми, загорелое лицо было покрыто морщинами, он раздался, но полнота его была не за счет жира, а за счет мышц. Когда-то его красота не привлекала ее, так как казалась почти совершенной. С годами она приобрела мужественность. Как и большинство мужчин, которых она встречала на своем жизненном пути, он излучал уверенность, власть, успех. Но Катринка находила неотразимыми те его черты, которые не бросались в глаза: сила, сочетавшаяся с нежностью, сострадание и юмор.
– Я рада, что ты остался, – сказала она просто.
Как двое шаловливых детей, они пробрались в столовую и поменяли таблички с именами на столах, чтобы оказаться поблизости. Когда все сели обедать, Алекс, конечно, заметил это, так как он провел несколько часов, планируя, как рассадить гостей, и явно был недоволен. Но Марку и Катринке это было безразлично. Они были счастливы. К концу вечера их взаимоотношения изменились и прошли путь от непостоянной светской дружбы до чего-то большего, чего-то еще неясного и неопределенного для них
