Они сидели в баре отеля. Наверху ее подруги по команде устроили вечеринку со спортсменами из мужской команды. Тренеры закрыли глаза на выпивку, шум и хорошее настроение. Иногда, правда, за такими вечеринками следовали жалобы постояльцев и угрозы о немедленном выселении. Несколькими месяцами раньше Катринка была бы в центре веселья, пела, танцевала, флиртовала и целовалась в темных уголках. Но сегодня она была благодарна Оте Черни за приглашение в бар. Это избавило ее от необходимости притворяться веселой. Подняв глаза, Катринка увидела огорченное лицо Оты, и ей стало стыдно.
– Это больше не повторится, – пообещала она.
– Я надеюсь. В другой раз может не повезти.
– Это не было везением.
Катринка выдавила улыбку, надеясь, что и его лицо покинет выражение тревоги. В конце концов, он был не просто ее тренером, а «дядей Отой».
– Я сильная, я смелая. Увидев опасность, я сразу же собрала свою волю, – сказала она, выбрасывая вперед руки, как фокусник, который демонстрирует мастерское исполнение сложного трюка. – Я спасла себя.
Ота неохотно улыбнулся:
– Иногда я думаю, что ты так же умна, как и отважна.
– Да? – Ее улыбка увяла. – Ты думаешь, что я самонадеянная. Я знаю, тетя Ольга думает именно так.
– Нет, – тут же возразил Ота. – Не самонадеянная. Самоуверенная, но это хорошо. И храбрая. Иногда, пожалуй, безрассудно.
– Разве не стоит рисковать, если хочешь чего-то добиться?
– Это зависит от того, чего ты хочешь. И как велик риск. – Он допил пиво и подозвал официанта. – Хочешь чего-нибудь еще?
– Нет, спасибо, – отказалась Катринка.
Ота попросил счет, оплатил его, и они с Катринкой пошли к лифту. Когда они поднимались, то слышали приглушенные звуки веселья, которое было в самом, разгаре.
– Никто сегодня не сможет уснуть, – заметил он. Доехав до третьего этажа, они вышли. К удивлению Оты, Катринка пошла в противоположном от праздничного шума направлении.
– Все в комнате Илоны, – сказал он.
– Я немного устала сегодня.
Не удивительно, подумал Ота. Схватка со смертью всегда выматывает. Но он подозревал, что были и другие причины. Какие? Последние недели Катринка была сама не своя. Ее глаза, всегда светлые, как зимнее небо ясным утром, потемнели от тревоги. Под глазами появились темные круги; ее полные губы всегда улыбались, а сейчас в уголках напряженного рта появились непривычные морщинки.
– Катринка, тебя что-то беспокоит?
На ее лице промелькнуло выражение испуга.
– Нет, нет. – Ему показалось, что она ответила слишком поспешно. – Почему ты спрашиваешь?
– Ты в этом уверена?
Она глубоко вздохнула, как будто хотела успокоиться.
– У меня немного болит голова после падения. Вот и все. Ничего серьезного. Я приму горячую ванну, и утром все будет в порядке.
Они подошли к ее комнате. Катринка отперла комнату и повернулась к Оте.
– Если Ольга иногда придирается к тебе, – сказал он, – то только потому, что многого ждет от тебя. Так же, как и я. Мы оба любим тебя.
– Я знаю, – ответила Катринка.
– Если у тебя возникнут проблемы, любые, ты всегда можешь на меня положиться и надеяться на мою помощь.
– Спасибо, – поблагодарила она. – Я запомню. Она заставила себя улыбнуться, надеясь усыпить его страхи. Только один человек на земле мог помочь ей, но она была не очень уверена в нем.
Жужка тоже беспокоилась о Катринке. Она не могла точно сказать, когда впервые заметила, что подруга стала менее бойкой, чем обычно, что она взволнована и поглощена чем-то. Все это очень не походило на Катринку.
– Что-то неладное происходит с Катринкой, – доверительно сказала она Томашу, когда вернулась в Прагу.
– Виноват Мирек Бартош, – резко ответил Томаш.
Он лежал на кровати, курил и наблюдал, как Жужка распаковывает рюкзак. Он любовался линией ее груди, округлостью рук, которые сейчас клали свитер на полку. Они жили вместе с начала семестра, уже три месяца.
– Но почему? Они же были так счастливы. Что могло случиться?
– Что? Да что угодно. Жена, например.
– Его жена? Бедняжка. Какое она имеет для него значение?
Томаш рассмеялся.
