– О Господи! – прошептал Иржка.
– Я не решалась сказать вам. Я не знаю, что теперь делать.
– Делать? Ничего не нужно было делать или, по крайней мере, быть осторожней, – раздраженно сказала Милена.
Выражение лиц родителей испугало ее. Катринка заплакала впервые с того ужасного вечера, когда Мирек отказался жениться на ней.
– Я виновата, – всхлипывала она. – Я не хотела причинить вам боль.
Даже в кошмарных снах Милена не могла представить ничего более ужасного. Ее красивая, безрассудная, храбрая дочь, конечно же, должна была влюбиться, отдаться без колебаний и забеременеть. Милена пересекла комнату, села рядом с Катринкой, обняла плачущую дочь.
– Все хорошо, милая. Все хорошо. Не плачь. Мы просто удивлены, вот и все.
– Кто? – спросил Иржка, от волнения у него перехватило горло.
Катринка рассказала им о Миреке Бартоше. Милена не могла поверить в это – волна ярости захлестнула ее при воспоминании о высоком, красивом мужчине, флиртовавшем с ней много лет назад. Ярость к нему смешалась с жалостью к дочери. Иржка не испытывал ничего, кроме гнева. Впервые в жизни он почувствовал, что может убить. Он вскочил, выкрикивая ругательства, каких никогда не слышали в этом доме.
Пораженная Милена смотрела на него.
– Иржка, пожалуйста…
– Он не виноват, папа, – взмолилась Катринка. – Я знала, что делаю.
– Ты ребенок. Ребенок.
– Нет. Я женщина.
Женщина. Он посмотрел на Катринку.
– О Господи, – простонал он. Катринка бросилась к нему и обняла.
– Папа, пожалуйста, прости меня. Пожалуйста.
Он прижал ее к себе.
– Я люблю тебя, – наконец сказал он. – Больше жизни.
Милена закурила, надеясь, что это успокоит ее.
– Ты решила, что будешь делать? – спросила она, будучи уверенной, что Катринка приехала домой с готовым решением.
– Да… Я хочу оставить ребенка.
– Катринка, нет! Подумай, что ты делаешь!
Она сошла с ума, думал Иржка, все бросить! Как она может думать об этом?
– Я думала. Неделями.
Было бы разумнее сделать аборт. Катринка знала это, но сразу же отказалась от этой мысли. И не только из религиозных соображений. Она отказалась от аборта потому, что боялась, что будет жалеть об этом поступке всю жизнь. Выкидыши Милены, бесплодие Ольги, их переживания оказали огромное влияние на Катринку, воспитав в ней уважение к чуду рождения и страх оказаться бесплодной.
– Я хочу сохранить ребенка, – повторила она, зная, что никогда не пожалеет об этом решении.
План Катринки был сложным, но она была уверена, что он сработает. Самым сложным было сохранить в тайне беременность до конца весеннего семестра – к тому времени она будет на восьмом месяце. Высокая, стройная, со спортивной фигурой, Катринка была уверена, что сможет обмануть всех. Это необходимо, если она хочет избежать столкновения со Спорткомитетом и продолжать свободно путешествовать.
В конце учебного года она поедет в Мюнхен якобы для работы в отеле, до начала тренировок на снежных склонах Италии в августе. Получить визу будет несложно, Катринка уже много раз бывала за границей с лыжной командой и без всяких происшествий. Ее родители приедут в Мюнхен, как только смогут. Но чтобы не вызвать подозрений, они поедут в Германию окружным путем. Они будут жить все вместе до тех пор, пока не родится ребенок.
Перед поездкой к родителям Катринка согласилась встретиться с Миреком, чтобы попросить его о помощи. Нужны были его связи, чтобы оформить документы для Иржки и Милены. Чтобы люди не оставались за границей, правительство запрещало выезжать туда одновременно всей семьей. Мирек считал ее план безумным, но согласился помочь. Чего это будет ему стоить: несколько бутылок вина, голубые американские джинсы, взятка?
Он дешево отделался, но облегчение было смешано с сожалением. Он хотел сохранить в своей жизни Катринку и ребенка, хотя и не ожидал от себя столь сильных отцовских чувств. Его сын и дочь всегда были недовольны им, как отцом. Для них он был эгоистом. Он был поглощен своими фильмами, жил в мире фантазии. Да, это так. Но Катринка с темными волосами, голубыми глазами, заразительным смехом и сильным телом, которое плавилось под ним, когда они занимались любовью, была ожившей мечтой.
Катринка сказала родителям, что Мирек поможет еще в одном. Он предложил заплатить за ее роды в частной клинике Мюнхена. Клиника принадлежала доктору, которого он несколько раз встречал на приемах, устраиваемых властями Праги для иностранных артистов. Мирек заверил ее, что доктор Клаус Циммерман умеет держать язык за зубами, хотя это было важно только для него.
– А что потом? – спросила Милена. – Что мы будем делать, когда ребенок родится?
Катринка заколебалась.
