мурена, на секунду обмерло, а потом, как торпеда, рвануло прочь.
Конец нашему поединку положил баллон, все-таки скатившийся с камня, где его оставили без присмотра. Он, безусловно, был прав. Справедливость восторжествовала: и нашим, и вашим. Правда, костюм достался не мне, ну так и морской твари, укравшей его, он не по размеру.
Я всплыл. Повел рукой направо. Потом налево…Рифа не было.
То есть где-то он был. И, по всей видимости, совсем рядом, но я же не кошка. Я не вижу в темноте! Ситуация патовая: ни рифа, ни костюма, ни ласт. Я почувствовал себя одиноким и никому не нужным, даже себе. Теперь, хочу я этого или нет, я непременно утону… Или продержусь несколько часов в воде, но надежда на это ничтожна.
К радости читателя, для которого на этом месте книга могла бы завершиться, а точнее сказать, и не начаться, и, к сожалению, целомудренных леди и джентльменов, следующая волна подняла меня и закинула, вперёд ушибленной головой, на тот же злополучный риф, который я теперь был готов целовать до утра. А несколько сильных царапин, полученных при этом о кораллы, никак не омрачали моей радости… До некоторого момента. Момент, кстати, не заставил себя долго ждать. Новый громкий всплеск напомнил мне об акулах. В кино я видел, что они как проклятые летят на запах крови. ТВОЮ МАТЬ!!! Чем, интересно, их можно отпугнуть? Ба! Да у меня же есть свисток, пристегнутый к жилету, специально предназначенный для отпугивания этих, никогда не спящих, монстров. Свисток, как и следовало ожидать… не рабочий.
«Везение» все-таки редкостное. Я чувствовал себя как герой старого анекдота, который летел в самолете и жаловался соседу: «Мне всегда не везет. Куплю машину, кто-нибудь в меня врежется. Куплю дом, его подожгут. Вот сейчас точно самолет падать начнет…» В это время в салон выходит стюардесса: «Уважаемые пассажиры, наш самолет терпит крушение над океаном. Я вам всем раздам свистки для отпугивания акул». – «О, вот смотри, мне сейчас или свисток нерабочий достанется, или акула окажется глухой».
Оставалось надеяться, что акулы сейчас заняты и едят кого-нибудь другого.
Очень странно и по-немецки подозрительно смотрели на меня германские пассажиры небольшого прогулочного арабского суденышка, подобравшего ранним утром мое измученное, почти окоченевшее тело.
– Ты что здесь делаешь? – спросил капитан.
– В Халаиб еду автостопом, – отбарабанил я в ответ зубами. – Не подбросите?
– Я тебя знаю, – засмеялся кэп, – ты дайвингом занимаешься. Тебя забыли или силу воли тренируешь? Ладно, лезь в кубрик, спи.
Заматываясь, как в кокон, во все одеяла, которые принесли, я уже смутно воспринимал мир. Голова моя уже не кружилась от успеха, корона съехала набок, крылья за плечами отвисли, ноги посинели, и серенада больше не звучала в ушах. И это я-то не могу обидеть своих «малышей»?! Кто вам такое сказал, ведь в ответ на их неблагодарность во мне просыпалась ярость! Вы не любите меня, а я вас просто ненавижу!!! Последняя мысль, мелькнувшая в моем засыпающем мозгу, гудела, как набат: «Погодите, скоты! Сейчас меня привезут в порт! Сейчас я вам, пидарасам, устрою!!!»
От винта
Индеец приходит к вождю и говорит:
– Я хочу покинуть племя.
– Почему?
– Мне не нравятся ваши имена.
– Какие? Мое – Быстроногий олень? Или моей жены – Хитрая лисица?
– Нет, ваши нравятся.
– Тогда иди. Бычий хуй, и подумай ещё раз!
На берегу, едва успев одеться и перекусить, а главное – выпить и прийти в более адекватное состояние, я направился в дайвинг-центр, полагая, что мое возвращение после одинокой ночи в море будет для всех, по крайней мере, неожиданным. Или приятно-неожиданным…Или неприятно-неожиданным? Мне очень хотелось знать одно: когда они схватились искать меня, но не нашли, они хоть что-то почувствовали?!… Раскаяние, ужас или… облегчение, что не надо мне платить за неделю работы?! Так, перебирая все возможные варианты, я добрался до центра. Но оказалось, меня никто и не искал. Более того, меня даже не потеряли. «Отряд не заметил потери бойца»!
– А чего ты сегодня работать не пришел? – спросили в офисе. – Тебя тут утром все ждали.
Я прямо-таки не знал, с чего сразу и ответить. С ноги не стал.
…Уже позже, выпив ещё, а потом и ещё чуть-чуть и потому придя в более разумное состояние, я от официанта местного кафе узнал все события вчерашнего вечера и то, почему моего отсутствия никто не заметил. В этом я сам был частично виновен: ещё вчера утром, пребывая в эйфорическом настроении, я не уследил за несколькими туристами, полагая, что ничего не может случиться в нашем маленьком уютном рае.
Как бы не так: несколько человек протянули-таки ручонки в заросли актинии и поигрались с рыбой- клоуном. Потом трое из них, не сняв перчатки и просто расстегнув костюм (как и я в первое погружение), пописали в море прямо с приступки для водолазов. Четвертый любитель рыбок поступил ещё интереснее: он – опять же в перчатках – помог свой жене вынуть загубник и, притянув её за щеки к себе, на радостях чмокнул в губы.
…Первой запаниковала эта самая жена. Все-таки её проблема была видима всем, и раздумывать, стоит ли скрывать, она не стала. А как скроешь, если губы и язык чешутся и распухают, а щеки загораются ярким малиновым цветом и принимаются налезать на глаза?
Кстати, именно в этот момент мимо нее проходил капитан.
– О-о, мэм, – промычал он и объяснил, в чем проблема.
Поскольку к тому времени почти вся группа собралась вокруг нее, то объяснение услышали и трое, пострадавших другими частями телами.
