– Гоги, – отвечает грузин.
– Гоги, а ты мог бы перенести на ту сторону наши рюкзаки? По двадцать копеек за штуку.
– Вай, конэшна, могу.
И он переносит рюкзаки, при этом даже ни капли не вспотев. Тогда туристы спрашивают: «А ты мог и нас перенести на ту сторону? По рублю с человека?»
– Вай, конэшна, могу.
И начинает носить: одного, второго, третьего, а четвертого… нечаянно роняет в пропасть.
– Ах! – кричат туристы.
– Да чего там ахать! Подумаешь – рубль…
Остров сокровищ
– Доктор, выпишите мне таблетки от жадности. И побольше, пожалуйста!..
– Ну чего, поедешь со мной на рэк? – как обычно, ввалившись без стука в дверь и разбудив меня, поинтересовался Кравчук.
– Куда? – спросонья не въехал я.
– На «шип рэк», кораблекрушение, если по-русски, – пояснил он.
Остатки сна слетели моментально. От такого, как Кравчук, ждать можно чего угодно: «Ты корабль хочешь утопить?»
– Нет, – он очень удивился, но тут же призадумался. – Хотя можно будет как-нибудь… Многим захочется посмотреть, как он пойдет под воду, сняться на фоне опять же… Но я сейчас про другое: завтра с англичанами еду смотреть на затонувшее во Вторую мировую английское торговое судно. Разбилось о рифы. Бери сразу пару выходных. Идем далеко в море. Если успеем, вернемся в тот же день, не успеем – заночуем там.
– В море?! – Я содрогнулся, вспомнив о жуткой ночи на рифах, едва не ставшей последней в моей короткой биографии.
– Нет, зачем? Там неподалеку есть остров. Посмотреть на затонувший корабль и заночевать на острове – ещё бы я отказался!
– Конечно, поеду!
– Ну тогда с тебя как с земляка – пятьдесят долларов… На водку!
…Мы загрузились на бот в пять часов утра, дорога предстояла неблизкая. Решив, что у меня найдется ещё время, и чтобы познакомиться со всеми, и чтобы вздремнуть, я укутался в одеяло и лег досыпать в кокпите…Мне снилась карусель, с которой я все пытался слезть. «Неужели в самом деле все качели погорели?» – «Что вы, глупые газели?..» А вскоре в крепкий утренний сон стали входить какие-то новые ощущения: то ли меня подташнивало, то ли укачивало, то ли и подташнивало, и укачивало одновременно. Я открыл глаза – мои ноги, с которых слетело одеяло, смотрели на меня откуда-то сверху, почти с потолка. Ещё секунда – и я смотрел на них сверху вниз. Эта карусель мне ни фига не понравилась! Черт, говорили Иванушке не искать на свою жопу приключений!
Я пулей вылетел наверх, думая, что не расслышал крик: «Спасайся, кто может!» – но тут же тормознул. Члены экипажа спокойно и деловито занимались своими делами. И пусть наше судно болтало на высоких пенистых зелёно-голубых волнах, на палубе торчали невозмутимые англичане и фотографировались на фоне легкого шторма. Лица некоторых из них не отличались цветом от морских волн: такие же серо- зеленоватые, голубоватые. Но, в конце концов, у них техника развита; если что, в фотоателье подрисуют здоровый веселый румянец.
– Как тебе открытое плавание? – хохотнул появившийся Кравчук. – У тебя с морской болезнью проблем нет?
– Когда водки слишком много выпью, а потом ещё и пива сверху стараюсь не расплескать кофе, – ответил я.
– Ясно, – согласился он. – Но, на всякий случай, если понадобится, у меня специальные таблетки имеются. Пять долларов пара.
– А долго нам ещё?
– Часа три, не меньше. Ветер-то, видишь, какой.
Решив сэкономить на таблетках и на всякий случай не завтракать, я перебрался на нос судна, свесил с него ноги и замечтался о чем-то, глядя на море. А Кравчук тем временем продолжал натаскивать туристов, чтобы ничего не брали на затонувшем судне, а те внимательно слушали. Англичане вообще очень пунктуальны в соблюдении правил. Если в инструкциях сказано, что чего-то делать нельзя, они и не будут. Соблюсти законы для них – как будто дело чести. Это наши туристы стали бы отрывать на память дверные ручки, капитанские мостики; отвинчивать все, что отвинтить невозможно в принципе, и рассовывать по карманам якоря с якорными цепями союзно.
Иногда англосаксы задавали вопросы, он отвечал то серьёзно, то цинично: «При запотевании под водой маски стекло следует протереть изнутри сухой шелковой тряпочкой». Туристы на секунду задумывались, как это сделать, но потом начинали ржать. Повторив с ними все знаки, которыми обмениваются под водой, Константин подвел циничный итог: «А в общем, если ваши знаки не понимает инструктор – это его проблемы. Если вы не понимаете, что показывает инструктор, – это тоже его проблемы…»
На место мы добрались только после полудня. К счастью, море понемногу успокаивалось. Костик подошел ко мне.
– Ну, как самочувствие, настроение? – поинтересовался он.
– Всё нормально! – отрапортовал я.
– Собирайся. Надо будет нырнуть и привязать наш корабль к рэку. Вместе пойдем.
