Муж с женой занимаются сексом с закрытыми глазами.
Вдруг у мужчины падает. Жена:
— Что, никого вспомнить не можешь?
— Ага.
— И я тоже.
...Через полгода «переключатель» сломался.
Но бежать уже некуда. На пальце кольцо, а в постели — вдруг ставшая чужой женщина. После ухода любовной горячки пришли апатия, депрессия и... простуда. Сижу дома, а Ленка в институте. С утра подошел к зеркалу в ванной, вид еще тот. Нос красный, распухший, под глазами круги. Машинально взял Ленкину пудру, лежащую на полочке у зеркала, и замазал нос. Потом провел под глазами, синева ушла, хотя вид глаз все еще нездоровый. Если немного оттенить чем-нибудь розовым, то и краснота не сильно будет заметна. Еще немного румян, а то лицо белое как у покойника... Красная помада завершила последний штрих. Я машинально облизнул губы, чтобы легла ровнее, и отодвинулся от зеркала... По телу пробежал ледяной пот. ОНА смотрела из холодных глубин стекла прямо на меня. Я так давно не видел ЕЁ, что даже не сразу узнал.
ОНА молчала, мы смотрели друг на друга, понимая, что брак мой накрылся французской косметикой, как медным тазом.
Теперь мне хотелось только одного: растянуть простуду до бесконечности. Пока чихаю и брызгаюсь соплями, Ленка не лезет с поцелуями. Неделю спим под разными одеялами, но болезнь, к сожалению, скоро закончится, и вновь придется начинать «счастливую семейную жизнь».
Я к жене не отношусь плохо. Просто она мне как сестра, и, к сожалению, все романтические, страстные, да любые отношения у меня с ней как с сестрой, то есть никаких. Охлаждение она, конечно же, почувствовала и, как водится, отнесла на свой счет. Надо отдать ей должное, не стала мучить расспросами типа: «Ты что, меня больше не любишь?» Она сменила прическу и купила себе пару комплектов нового нижнего белья. Где только достала? А я... пытаюсь, как могу, отвечать ей взаимностью. Закрываю глаза во время секса, а организм сам делает свое дело.
Так и живем.
Сегодня Ленка вернулась с работы поздно, сказала, что задержали. Сделал вид, что поверил. Через пару дней она снова «задержалась на работе». Мне хотелось пошутить на тему того, что супруга стала стахановцем, но вовремя прикусил язык.
...Как ни странно, мне становится все более одиноко. Я не могу довериться жене, но и ТА, ДРУГАЯ, тоже не появляется, ОНА не может вклиниться в наше семейное расписание. Ведь мы с женой почти одновременно уходим на работу и возвращаемся практически в один и тот же час. Рассчитывать на Ленкины «задержки на работе» невозможно, но и жить так больше тоже. Без НЕЕ мне все тоскливее, хотя эта МОЯ ПОЛОВИНА и порядочно отравляла мое существование, сейчас, с ее уходом мне стало казаться, что из меня словно высасывают кровь: сил все меньше, желаний никаких. Хоть в петлю лезь, но через два месяца у мамы юбилей — пятьдесят лет, и, значит, мне надо ее поздравить, все-таки единственный сын.... Или дочь? Но она ведь ни при чем. Надеюсь, мама поймет мое отсутствие. Похороны — неплохой подарочек ко дню юбилея. Юмор тоже чернел прямо на глазах.
Сегодня в магазине решил купить лучшее шампанское и занести ей.
— Так чего ты так рано поздравляешь? — Она удивилась.
— Мало ли что! На всякий случай пораньше! — промямлил в ответ.
— Что значит «мало ли что»? — Мать всполошилась. — Ты что, заболел?
— Нет, в полном порядке.
Наверное, мое заявление выглядело не очень убедительно.
— В порядке? Ты точно не болен?
— Нет, мам.
— Ну и хорошо! Давай это и отметим, чего шампанскому пылиться-то? Открывай.
Открыл, и мы выпили. Сначала за кануны праздников, потом за что-то еще, потом распили вторую бутылку, а потом хохотали, вспоминая, как наша овчарка Маг да ловила и ела на даче лягушек. Мы закусили, не лягушачьими лапками, естественно, а чем Бог послал, и моя смертная тоска как-то растворилась, ушла в небытие. Не так уж все в мире и плохо.
Домой я возвращался навеселе. В хмурый и тяжелый вечер мама, догадавшись о моем состоянии, спасла меня от самоубийства.
Утром проснулся обновленным и осознавшим очень многое. Ночь, которая могла стать последней в судьбе неудачника «ни мужика, ни бабы», помогла обрести новый смысл бытия. Черт возьми! Я ведь не хочу попасть в тюрьму, не хочу навсегда загреметь в психушку, а значит, отрезать должен не «лишний отросток», а ЕЁ. Лишняя деталь — это ОНА. На деле ведь меня мучает не бесплотный призрак, а я САМ. А раз так — то, значит, я в силах справится с НЕЙ, то есть с собой.
Сидеть дома не хотелось, и на работу отправился пораньше. Появился в кабинете раньше всех. Оглядел столы. Практически на каждом настоящая свалка из «термоядерных отходов»: следы от чашек с кофе, сломанные авторучки, кипы бумаг, газеты и кроссворды, в которые до этого заворачивали бутерброды с селедкой. И только на моем — идеальная чистота: симпатичный стаканчик для карандашей, вазочка с изящным букетиком, которой здесь не место.
...Почему еще никто не обратил внимания на такой выделяющийся стол? А что будет, если обратят?!... Испуганно выкинул букет, вазочку сунул в портфель. Сел за стол. Теперь главное еще что- нибудь раскидать, и будет бардак, как у всех. Замечательно! И я навел романтический беспорядок. А потом понял, что дурак. Ну в чем меня могут заподозрить, я ведь женат. И все знают, что по любви, все видели мой свадебный альбом.
И снова пришлось наводить идеальный порядок. Слишком подозрительно — резко менять привычки. Положил на стол руки и заметил, что ногти не совсем чистые. Машинально достал из ящика пилочку и... дико испугался. Господи! Неужели я так же когда-нибудь делал это при всех?! Мне все время кажется, что живу сам по себе, но эта ПРОКЛЯТАЯ выдает меня каждым своим жестом и своими повадками! Я ведь могу даже не заметить, когда ОНА начнет действовать, как уже случилось, когда я взял косметику жены замазать простуженный нос и нечаянно сделал вечерний макияж. Когда-нибудь ЭТА ТВАРЬ доведет меня до могилы, если я не сумею первым уложить туда ЕЕ! Надо все менять, резко, бесповоротно, на сто восемьдесят градусов! Если уж не испугался самоубийства, так чего бояться еще?
Вечером подошел к шефу с заявлением, что ухожу по собственному желанию. Сказать, что он сильно удивился, не сказать ничего. Он открыл рот и долго смотрел на заявление.
— М-да... Но у всех сотрудников с твоим опытом работы такая зарплата.
— Дело совсем не в зарплате.
— Я могу увеличить, но ненамного.
— Мне все равно.
— Как это?... Ты что, эмигрировать собрался? — Его даже перекосило в лице.
— Нет. Просто меняю место работы.
— А куда же ты пойдешь? — недоверчиво спросил он.
— Шофером, — это первое, что пришло мне в голову.
— Что?!!
— Там платят хорошо.
— А... — Он по-прежнему с трудом верил.
Тем не менее все знают, что водителям хорошо платят. Заявление было подписано шефом, от неожиданности даже забывшим о том, что увольняющемуся нужно отработать еще две недели. И я ушел, неся в портфеле стаканчик для карандашей, пилочку и непонимание, зачем я это сделал...
