ее головой.
Сьюзен напряглась и затаила дыхание. Рука Бена медленно скользнула вдоль ее головы, на мгновение коснувшись волос. Как можно осторожнее девушка отодвинулась к самому краю кровати и с удовлетворением услышала, как его рука упала, стукнувшись о матрац. Сьюзен подобрала волосы от греха подальше и снова прислушалась. Ровное дыхание Бена успокоило ее. Похоже, он спит. Она немного расслабилась. Но как только Сьюзен задремала, Бен пошевелился.
Внезапно он оказался совсем близко, так что его бедра прижались к ее ногам, а чресла коснулись ее ягодиц. В душе Сьюзен все взбунтовалось, однако тело отреагировало на эту неожиданную близость совсем иначе. Оно словно ожило, каждой клеточкой отзываясь на прикосновение мужчины. Открыв глаза, Сьюзен уставилась на край кровати: отодвигаться дальше было некуда.
К такого рода интимной близости Сьюзен не была готова, она ведь совсем не знает Бена. Но все это лишь ее мысли, здравые рассуждения. А вот тело… оно словно взбесилось, и Сьюзен стало по-настоящему страшно. Ей еще не доводилось встречать человека, который вызывал бы у нее столь противоречивые чувства: обостренное восприятие его мужской силы и желание мешались в ее душе с недоверием и неприятием.
Сьюзен сделала попытку упереться локтем ему в грудь, но Бен не сдвинулся с места. Она нажала покрепче — никакой реакции, лишь ровное дыхание слегка шевелит волосы у нее на затылке. Черт бы побрал Бена с его самообладанием!
Он загнал ее в ловушку на краю постели. Двинуться вперед нельзя, она просто упадет с кровати. А даже чуть-чуть подавшись назад, лишь еще крепче прижмешься к Бену.
Тут Сьюзен обнаружила, что далеко не все тело Бена погрузилось в сон. Она постаралась отвлечься от нежданного ощущения. Безрезультатно! Тем более что его мужское естество постепенно становилось все тверже и все сильнее жгло ей кожу сквозь тонкую ткань пижамы, вызывая у нее ответный жар желания.
Сьюзен ни за что бы в этом не призналась, но она хотела его, и это первобытное желание было просто непереносимо. Она никогда не была особенно чувственной, но с Беном, казалось, в ней все менялось. Сьюзен ничего не могла с собой поделать. Оставалось надеяться, что Бен спит слишком крепко и не чувствует, какое действие на нее оказывает. Обхватив себя руками, Сьюзен представила себе, как занимается любовью с Беном, как он входит в нее и какое это наслаждение. Единственное, что она могла при этом сделать, это не застонать в голос.
Внезапно Бен выбросил вперед руку и, обхватив талию Сьюзен, прижал ее к себе. Его грудь прижалась к ее спине, бедра словно вписались в ее бедра, а изрядно подросший твердый ствол, казалось, вот-вот прорвет ткань ее пижамы. Сердце Сьюзен бешено колотилось, дыхание застревало в груди. Вонзив зубы в нижнюю губу, она приглушенно застонала. Ей и в голову не приходило, что мука может быть столь сладкой.
— Спи, — сонно проворчал в темноте Бен.
— Не могу.
— Можешь. Просто закрой глаза и перестань думать.
Думать? Она вовсе ни о чем не думала. Зато чувствовала, и еще как. И жаждала все новых ощущений, а они не приходили. Какой тут может быть сон?
Она долго лежала без сна, терзаясь болью внизу живота и страстным желанием. Однако в конце концов усталость взяла свое, и Сьюзен провалилась в сон. А проснувшись, обнаружила, что солнце светит вовсю и Бена рядом уже нет.
Сьюзен надела узкую длинную юбку и легкий топ, собираясь подняться на палубу. Она изо всех сил старалась не думать о том, что будет, когда она увидит Бена. Всю ночь она промучилась из-за него, но… но он был таким теплым, таким уютным.
Сунув ноги в легкие коричневые сандалии, Сьюзен быстро поднялась на палубу. Ее с поклоном встретил стюард и проводил к столику, где был накрыт завтрак, состоявший из множества свежих фруктов, корзинки с круассанами, йогурта и кофе. Однако Бена за столом не было.
Возбуждение Сьюзен достигло предела, а разочарование от отсутствия Бена было столь велико, что она разозлилась на себя: так разволновалась из-за совсем чужого человека! Она ведь вышла за него, чтобы избавиться от дядиной опеки, а не ради попытки создать домашний очаг. Не начала же она в него влюбляться! Нет, она вовсе не ждет счастливой жизни с Беном до конца дней. Этот брак — ненастоящий. И медовый месяц тоже.
Проснись! — свирепо скомандовала себе Сьюзен. Когда же ты наконец повзрослеешь?
Аппетит у нее пропал. Вяло жуя круассан и прихлебывая кофе, Сьюзен тупо смотрела на море. Внезапно в борт яхты что-то стукнуло. Сьюзен поднялась, подошла к поручням и заглянула вниз. Моторная лодка, очень элегантная, бело-голубая. Прежде ее здесь не было. К ним кто-то приехал? Или, может, Бен куда-то собрался?
Впрочем, какая разница? Ведь лодка — это путь к свободе! Пальцы Сьюзен впились в разогретые солнцем деревянные поручни. На мгновение она ощутила нечто сродни сожалению, но тут же взяла себя в руки. Нельзя поддаваться слабости. К тому же влечение к столь опасному человеку, как Бен, ни к чему хорошему привести не может. Да и вообще сейчас не время копаться в своих чувствах, пора действовать.
Поспешно сбежав по трапу, соединявшему верхнюю и нижнюю палубы, Сьюзен перелезла через поручень и скользнула в лодку. В зажигании болтались ключи — то, что надо!.. Внезапно на лодку упала тень.
— Ты куда-то собралась? — протянул негромкий голос.
Бен! Сердце Сьюзен рухнуло вниз так стремительно, что ей пришлось опереться о панель приборов моторки. Пальцы ее конвульсивно сжались.
«Беги отсюда! — кричал испуганный внутренний голос. — Скорее же, скорее!»
Однако Сьюзен не могла пошевелиться, парализованная страхом. Она вся сжалась, ожидая, что Бен сейчас схватит ее и вытащит из лодки. Он наверняка пришел в ярость и, не дай Бог, применит насилие.
— Тебе нравится моя «Молли»? — Бена, похоже, ситуация скорее забавляла. Совершенно непонятно, ведь она только что чуть не сбежала от него. Неужели он ничего не понял?
— Кто? — поперхнулась Сьюзен.
— Моторная лодка. «Молли» американка, изготовлена в Штатах, во Флориде.
Сьюзен осторожно подняла на него глаза. Бен был одет в выцветшие шорты цвета хаки, выставлявшие на всеобщее обозрение крепкие мускулы его ног, и в белую рубашку, тоже явно видавшую виды. Он казался на сто процентов американцем, спокойным, беспечным. По телу Сьюзен разлилось умиротворяющее тепло. В глазах Бена и в изгибе его губ не было даже намека на гнев.
— Захвати с собой купальник, — скомандовал он, залезая в лодку и при этом нечаянно коснувшись обнаженной ногой ее бедра. — У меня тут есть любимый пляж, который я всегда посещаю, когда приезжаю на Крит.
— Я не хочу на пляж, — объявила Сьюзен, поспешно стараясь вылезти из лодки и оказаться подальше от Бена.
Она на чем свет стоит кляла свою узкую юбку, сковывавшую движения. Бен с любопытством наблюдал за ее усилиями, скрестив руки на груди, так что рубашка на плечах натянулась, обрисовывая тугие мышцы.
— Это не обсуждается, госпожа Асади. Иди за купальником. И постарайся не задерживаться.
Мысленно обрушивая на голову Бена все известные ей проклятия, Сьюзен поднялась в спальню и переоделась. Ее купальник, который она уже сто лет не надевала, хоть и состоял из двух частей, был очень консервативного покроя. Открытой оставалась лишь полоска кожи выше талии, верхняя часть скорее походила на спортивный топ и закрывала всю грудь.
Вряд ли господину Асади понравится то, что он увидит, решила Сьюзен, рассматривая в зеркале свои бледные конечности. Собственные руки казались ей слишком длинными, ноги — чересчур худыми, а голова на хрупкой шее выглядела какой-то кукольной. Она вовсе не походила на пышную восточную женщину. Долгая болезнь и переживания сделали свое дело, начисто лишив ее аппетита, и теперь она была даже не
