— Очень нам нужны ваши девушки, — сказал Буратино. — Все равно я убегу. И нипочем вы нас не заставите… А если в индейцев играть, это мы можем… Даже сколько угодно. Лучше отдайте нам наши грибы, а девчонок не надо. Да и где вы их еще возьмете-то?
Черный Орел только сейчас сообразил, что девчонок и в самом деле взять неоткуда, и был озадачен.
Его выручил Стасёк, Владелец Железной Секиры, который, плюнув на церемонии, просто сказал:
— Да чего там! Принимаем их в наше племя. Я Олега знаю — он хороший. И Буратино тоже. Ты, Борис, не беспокойся. Черепаха нашлась. Она у одного мальчишки была. И яйцо снесла, С обеих сторон острое. Потом покажу. А если Одинокий Бизон и Расщепленный Дуб на Олега обижаются, пусть стукнутся один на один — и квиты!
— Ты прав, о Владелец Железной Секиры! — сказал Игорек. — Одинокий Бизон, хочешь вступить в единоборство с бледнолицым?
— Не… — сказал Одинокий Бизон. — У меня живот болит…
— А ты, о Расщепленный Дуб?
— Всегда и всюду! — кровожадно сказал Расщепленный Дуб, потрогал синяк и крепче взял копье.
В это время раздался вой, отчаянный и пронзительный. К месту совета бежал Большой Змей и орал так, будто с него только что содрали скальп. Слезы почти смыли с его лица военную краску.
— Ты чего?
— Сорочонка отня-а-али!.. — пролепетал Большой Змей и завыл горше и громче.
— Кто осмелился напасть на храбрейшего из племени гуронов? — сдвинул брови Черный Орел.
— Д-д-девчонки…
— Девчонки? Ты можешь описать их окраску? Да не плачь! Ты же Большой Змей — великий воин!
— Ик… Ик… Галя с Набережной, — запинаясь, бормотал великий воин, — и маленькие девчонки… Они… ик… в нашу пирогу залезли… и стирают там… Я хотел их прогнать, а они… сорочонка отняли! Ты… говорят, его замучаешь, а мы… говорят… его… выпустим.
— Мы окрасим воду их кровью! — воскликнул Черный Орел.
— Душа их будет погребена в их стонах! — дико заорал Владелец Железной Секиры, с трудом взваливая ее на плечо. — Гуроны, становись на военную тропу! Олег, Борька, — с нами?
— Идем? — спросил Олег Буратино.
— А что ж… Конечно… — сказал Буратино и уже уверенно взял у одного из краснокожих свою корзинку.
Одна только мысль огорчала его:
— Эх, Олег! Жалко, вот у нас таких костюмов нету, как у них… Даже стыдно… Ну ладно, завтра я у своего петуха все перья повыдергаю… А ты у своего! Верно?
Гуроны скрылись. В осиннике опять стало тихо. Только листья шелестели. Распрямлялась примятая трава. Застукал дятел.
Артур подождал, пока голоса стихли, вылез из своего убежища и… нос к носу столкнулся с вернувшимся зачем-то Расщепленным Дубом.
— Ага! Вот он! — радостно вскричал Расщепленный Дуб и схватил Артура за шиворот. — Вот ты где мне попался, рыжий барбос! А помнишь, как ты тогда кидался?
Артур с ужасом вспомнил, что однажды зимой он действительно, сидя на своей крыше, кидал снегом в Расщепленного Дуба, когда тот, размахивая портфелем, смирно шел в школу.
У Артура ослабели коленки. А Расщепленный Дуб взял Артура за плечи, повернул к себе спиной, примерился и так ловко поддал его ногой, что тот пролетел с вытянутыми вперед руками несколько шагов и ткнулся головой в куст. Расщепленный Дуб тотчас же подскочил к нему с намерением повторить эту веселую операцию. Но тут его осенила новая мысль. Он достал из кармана тоненькую бечевку и сказал:
— Я тебя взял в плен и сейчас отведу в лагерь.
Артур, как заяц, прыгнул в сторону и помчался, петляя между деревьями и слыша сзади треск ветвей, гиканье и ужасные вскрики:
— Не беги! Не беги! А то копьем!
Потом пролетело копье, которым Расщепленный Дуб пытался поразить беглецу. Наконец гурон запыхался и отстал. Он подобрал копье и пошел назад.
Увидев оставленную Артуром корзину, он остановился, подумал, вытряхнул грибы на землю, а пустую корзину долго подкидывал вверх, стараясь, чтобы она застряла в ветвях какого-нибудь дерева. Наконец корзина большим гнездом осталась висеть на толстом суку старой осины, а Расщепленный Дуб, помахивая копьем, уверенно пошел в ту сторону, где среди деревьев открывался солнечный просвет, сверкала речка и дружно вопило множество голосов.
