благополучно вернулись в Кингсбей.
23 мая «Италия» стартовала к Северному полюсу. 24 мая воздушный корабль пролетел над полюсом. План Нобиле предусматривал высадку людей на полюсе и выполнение там научных наблюдений. Но из-за сильного ветра дирижабль сесть не смог и дело ограничилось лишь ритуалом сбрасывания итальянского флага. От полюса «Италия» легла на обратный курс — к Шпицбергену. 25 мая радиосвязь с дирижаблем прервалась, в Кингсбей он не вернулся. Шли дни, с «Италии» не было никаких вестей. Стало очевидным, что случилась катастрофа. Сразу же, как только разнеслась весть о катастрофе, началось снаряжение спасательных экспедиций из разных стран. Советский Союз приступил к спасательным операциям одним из первых. Инициативу в этом отношении проявили директор Института по изучению Севера Р. Л. Самойлович и В. Ю. Визе.
Рудольф Лазаревич Самойлович в книге «На спасение экспедиции Нобиле» (Гидрометеоиздат, 1967) пишет об этом следующее:
«Когда и 28 мая газеты не принесли никаких определенных сообщений о судьбе „Италии“, я, не раздумывая долго, попросил заказать Москву и соединить меня с Е. П. Вороновым, заведующим отделом научных учреждений при Совнаркоме СССР. В телефонном разговоре я указывал на то, что совершенно необходимо организовать помощь экспедиции нашими научными силами, использовав один из мощных ледоколов, находящихся в нашем распоряжении. Е. П. Воронов попросил меня переговорить по этому поводу с итальянским консулом и создать специальную комиссию из компетентных лиц.
В Ленинграде была организована небольшая комиссия, в которую вошли: В. Ю. Визе, А. Г. Воробьев, А. М. Лавров и я».
Советское правительство поручило Осоавиахиму разработать мероприятия по оказанию помощи исчезнувшей экспедиции. Уже 29 мая президиум Осоавиахима обратился по радио к радиолюбителям и радиостанциям СССР с просьбой прослушивать эфир и установить связь с «Италией». Был создан специальный Комитет помощи дирижаблю «Италия».
3 июня в 19 часов 50 минут девятнадцатилетний радиолюбитель Шмидт в селе Вознесенье-Вохма Северного края услышал сигналы коротковолновой радиостанции и принял отрывочное сообщение: «Италия… Нобиле… Франц-Иосиф… SOS… SOS… SOS». Шмидт передал эти сведения в Москву, а уже из Москвы они были переданы на базовое судно итальянской экспедиции «Читта ди Милано», находившееся в Кингсбее. Только после этого радисты «Читта ди Милано» установили радиосвязь с Нобиле.
Что же произошло?
Во время возвращения дирижабля «Италия» с Северного полюса 25 мая при плохой погоде и сильном встречном ветре дирижабль начал стремительно терять высоту. Передняя гондола — командирская рубка — ударилась о лед и оторвалась от корпуса дирижабля. На лед из развалившейся передней гондолы были выброшены десять участников экспедиции. Нобиле получил переломы руки и ноги, у моториста Чечони была сломана нога, моторист Помелла разбился насмерть, остальные получили ушибы. Потеряв гондолу, дирижабль взмыл вверх и, гонимый ветром, исчез в восточном направлении. Вместе с ним улетели остальные шесть участников полета — так называемая группа Алессандрини.
К счастью, на лед упали палатка, продовольствие и коротковолновая рация. Катастрофа с дирижаблем произошла к северо-востоку от Шпицбергена, недалеко от двух небольших островков — Брок и Фойн. Еще до установления связи с группой Нобиле Советское правительство по рекомендации Комитета помощи дирижаблю «Италия» приняло решение послать спасательные корабли: ледоколы и ледокольные суда.
В это время в Архангельске заканчивался ремонт ледокола «Малыгин». Его и решили послать в первую очередь. Начальником экспедиции на «Малыгине» был назначен В. Ю. Визе. 7 июня он выехал из Ленинграда в Архангельск поездом.
12 июня в полночь «Малыгин» вышел из Архангельска, зашел в Мурманск, где забункеровался углем, и 16 июня уже направился на север курсом на остров Надежды в северной части Баренцева моря. Южнее острова Надежды 18 июня ледокол вошел во льды. Льды были сплоченные, таяние снежного покрова на ледяных полях еще только только начиналось.
На борт ледокола в Архангельске был погружен одномоторный самолет Ю-13 на лыжах. В состав экспедиции был включен летчик Бабушкин Михаил Сергеевич, который до этого, в 1926 и 1927 годах, занимался промысловой разведкой при тюленебойных промыслах в горле Белого моря и неоднократно садился на ледяные поля. Визе знал, что на пути к потерпевшим бедствие ледокол встретит тяжелые льды, а поэтому в плане экспедиции самолету Бабушкина отводилась большая роль.
21 июня ледокол застрял во льдах. Нашли ровное ледяное поле, выгрузили на него самолет, и начальник экспедиции Визе послал летчика Бабушкина в ледовую разведку. Сначала Бабушкин совершил два пробных полета в районе ледокола, а затем — удачный полет на 120 миль к северо-востоку от ледокола. Данные авиаразнедки позволили ледоколу продвинуться по каналам и разводьям на север. Но вскоре судно снова оказалось в сплошном льду.
Обсудив положение с помощниками, Визе принял решение создать с помощью самолета на одном из островов Земли Короля Карла промежуточную базу с горючим, а затем осуществлять с этого острова полеты к ледовому лагерю Нобиле, до которого оттуда было около 180 миль. Но туманы и малый радиус действия самолета, ненадежная связь не позволили выполнить этот смелый план. Бабушкин в общей сложности совершил 15 взлетов и посадок на дрейфующие льды, что само по себе было выдающимся достижением для того времени.
Тем временем развернулись другие спасательные операции. «Малыгин» до 5 июля дрейфовал в сплошных льдах вблизи острова Надежды. Затем Визе, воспользовавшись разрежением льдов, решил выйти к югу на кромку и попытаться пробиться на север восточнее.
«Предположение мое о более благоприятном состоянии льда на более восточных меридианах оправдалось в полной мере: уже на следующий день (6 июля) „Малыгин“ перешел за 78-ю параллель (на меридиане 30° в. д.). Льды до этой параллели оказались гораздо легче проходимыми, чем в районе о. Надежда».
«Малыгин» пробивался дальше на север и 14 июля пересек 79-ю параллель. Но к этому времени, 12 июля, советский ледокол «Красин», обогнув с западной стороны Шпицберген, подошел в дрейфующих льдах к лагерю Нобиле и снял итальянцев со льдины.
В спасательных операциях участвовало много самолетов и судов других стран. Принял в них участие и известный норвежский полярный исследователь Руал Амундсен. 18 июня на французском самолете «Латам» Р.Амундсен с норвежским пилотом Дитрихсеном и четырьмя французскими летчиками вылетел из города Тромсё. Вскоре радиосвязь с самолетом прервалась. Никто не знал, что произошло. Самолет и люди исчезли.
Всем спасательным экспедициям было дано задание искать Амундсена. К сожалению, Амундсен перед вылетом не сказал о плане полета «Латама».
«Малыгин» также предпринимал попытки найти группу Амундсена. 17 июля ледокол, используя разрежение льдов, вышел на юг на чистую воду и вдоль кромки льдов направился на запад к Стур-фьорду на Шпицбергене, где В. Ю. Визе и М. С. Бабушкин хотели поставить самолет на поплавки и поискать Амундсена и его спутников. Но у входа во фьорд был встречен сплошной быстро дрейфующий лед. Запасы угля на «Малыгине» подходили к концу, и 21 июля по указанию Комиссии ледокол был отозван на Родину. 25 июля 1928 года он прибыл в Архангельск.
Лавры достались, естественно, тем, кто спас потерпевших бедствие. Но Советское правительство по достоинству оценило самоотверженный труд экипажа «Малыгина» и всех участников экспедиции, удостоив многих из них правительственных наград. В. Ю. Визе был награжден орденом Трудового Красного Знамени. Применение самолета для ледовой разведки, посадка и взлет его на дрейфующих льдах, выполненные М. С. Бабушкиным на «Малыгине» и Б. Г. Чухновским на «Красине», имели огромное принципиальное значение для развития мореплавания в Арктике. Вскоре после плавания на «Малыгине» В. Ю. Визе опубликовал в «Известиях Центрального гидрометеорологического бюро» статью о применении самолета для целей ледовой разведки. Основываясь на опыте плавания «Малыгина» и полетах М. С. Бабушкина, Визе утверждал, что самолетная разведка весьма полезна для выбора наиболее легкого пути во льдах.
