приходит в гости. Инструктор по горнолыжному спорту.
Брауде Виктор Карлович – 74 года, старый политкаторжанин, сидел вместе с Крестовниковым в Туруханске. Старый больной, живет в том же подъезде на 8 этаже.
Ундина Карловна – сестра Брауде, 79 лет.
Игорь часто приходит к старому Брауде поиграть в шахматы.
Итак, круг действующих лиц будущих романов, «Исчезновение» и «Дом на набережной», обозначен и легкоузнаваем. Семья Крестовниковых – она же семья Баюковых, она же – семья Трифоновых.
Гавличек станет Куником в «Доме на набережной».
Брауде – А. Сольц. Пожалуй, нет следов Всеволода и его матери. Но они возникнут в романе «Время и место».
В этой же тетрадке выписки из книги «Разговоры с Гитлером» Раушнинга, изданной в Цюрихе в 1940 году. Отрывки публиковал «Военно-исторический журнал», номер 12, 1964 год. Речь идет о замысле Гитлера напасть на СССР: «...не удержит меня от того, чтобы столь же решительно изменить курс и напасть на Россию после того, как я достигну своих целей на Западе».
Ю. В. комментирует.
Итак, мнение Гитлера было известно Сталину и не насторожило его!!!
А может быть весь 37 год – есть результат страха Сталина перед Гитлером? Желание «задобрить» его уничтожением коммунистов?
18 декабря 1940 года Гитлер подписал «План Барбаросса».
Сталин никогда и ни о чем не говорил искренне. Все его утверждения следовало понимать наоборот.
Он говорил о любви к Ленину – на самом деле он Ленина ненавидел и мучительно, глухо ему завидовал.
Он говорил о том, что кадры решают все – и бессмысленно уничтожал лучшие кадры.
Он говорил, что самый ценный капитал это люди – и ни в грош не ставил жизнь человека, давя людей миллионами, как это не удавалось ни одному правителю до него во всей мировой истории.
Он говорил о ненависти к фашизму, о том, что фашизм должен быть разбит – а, на самом деле, тайно, дико боялся Гитлера, боялся войны с фашизмом, готов был пойти на любые уступки – и пошел – от этого страха, а кое-какие методы Гитлера с удовольствием перенял и использовал.
Он восхвалял партию коммунистов, партию Ленина – а на самом деле он ее ликвидировал.
Кто же он? Параноик? Перерожденец? Агент царской охранки, не могший победить в себе ненависти к революционерам? Уникальный в мировой истории властолюбец? Черт знает...
Записи в дневнике.
Удивительный, великий фильм «Андрей Рублев». Трудно поверить, что его сделали интеллигентные московские недавние мальчики. Интеллигентные и... бесконечно талантливые. Андрей Тарковский станет одним из лучших, может быть, лучшим кинорежиссером мира.
Нужно написать рецензию на книгу А. Битова «Большой шар». Помочь.
Там же.
Детали для окружающей жизни.
В троллейбусе едет молодая женщина в очках, держит на коленях младенца и всю дорогу громко, на весь троллейбус напевным голосом читает такое четверостишье.
Очень скучно слушать это бесконечное «огуречик, огуречик...» Лица пассажиров каменеют. Кажется, что все обдумывают, стоит ли действительно ходить на «тот» конечик.
Галантное стихотворение:
В 1964 году Юрий закончил работу над документальной повестью «Отблеск костра» и отдал ее в «Знамя». Но времена уже менялись. Ветер начинал дуть в другую сторону. И первыми изменение направления ветра почувствовали главные редакторы журналов. О событиях и решениях Двадцатого съезда поминалось все реже, эйфорию надежд сменила тревога.
«Я проскользнул в щель захлопываемой двери», – говорил Ю. В., вспоминая перипетии публикации «Отблеска костра». У этой документальной повести такая судьба: перед ней всегда старались «захлопнуть дверь». Тогда, в 1964-м, и речи не могло быть об эпилоге в том виде, в каком Ю. В. написал его. Такой эпилог не устраивал (впрочем, это случалось постоянно с книгами Ю. В.). Так вот ТАКОЙ эпилог не устраивал ни левых, ни правых. Он звучал вот как: «В 1918-м отец и еще один или двое ходили присматривать место для ЧК в Москве и выбрали этот дом (Лубянка, 2)».
Прошло двадцать три года, и в 1987 году именно «Отблеск» встретил жесткое сопротивление редактора и руководства издательства «Художественная литература». Шло собрание сочинений и вот на четвертом томе застопорилось. А в четвертом томе кроме «Отблеска» – «Время и место» и рассказы. Угроза, что собрание выйдет без четвертого тома, стала реальной. Сначала убрали эпилог, потом сделали купюры, касающиеся Сталина и расказачивания на Дону. Я боролась до последнего и... сдалась. Моя вина. Ее можно, наверное, оправдать лишь тем, что сохранила «Время и место», и еще тем, что позднее в другом издании эпилог и купюры были возвращены. Ю. В. с особым чувством относился к этой документальной повести. В 1964-м записал в дневнике:
«Пожалуй, ни одну свою вещь я не писал так жадно, с таким волнением. Дома по этому поводу язвительности. Плевать!»
Однажды я «извинилась» перед Юрой за то, что «пришла к нему без приданого».
– Почему без приданого? – всерьез успокаивал он меня. – Ты принесла «Отблеск костра», у меня остался только один экземпляр, а тут как раз ты объявилась и книжечки мои с собой принесла. Это и было твоим приданым.
«Отблеск костра» опубликован в «Знамени» в 1965 году и вызвал лавину писем.
В 1965-м произошло еще одно судьбоносное событие. В журнале «Дружба народов» номер пять появилась рецензия Ю. В. на книгу А. М. Медникова. На первый взгляд событие заурядное, но именно с того времени на долгие годы пролегли дружба и сотрудничество Ю. В. с этим журналом. В «Дружбе народов» печатались его главные книги, и, может, благодаря этому журналу мир узнал о писателе Юрии Трифонове. С редактором журнала Сергеем Алексеевичем Баруздиным Ю. В. связывало многое, в том числе – вся жизнь. Они встретились в литературном кружке при Московском Доме пионеров, знаменитом Доме в переулке Стопани.
И еще – событие. Приходила вдова Филиппа Кузьмича Миронова Надежда Васильевна Суетенкова.
Вот ее письмо.
25.08.65
Уважаемый Юрий Валентинович!
Мне почему-то кажется, что мои записи, которые я Вам читала – у Вас записаны на магнитофоне. Ошиблась я или нет? Очень бы хотелось об этом знать. Но дело, главное, в том, что там вкралось одно упущение, о котором я не могла Вам сообщить по телефону – это то, что у меня в примечании записано относительно письма, написанного Мироновым в тюрьме. Письмо было очень искренним и отвергало все доносы на него, но, к сожалению, потом, как выяснилось – письмо не дошло по назначению, а поэтому на него не было ответа и не оказана помощь. У меня же копию отобрали. Если записи у Вас есть – вставьте это примечание, если нет, то возьмите себе на заметку – м. б. когда-нибудь пригодится.
